История ислама. Т. 3, 4. С основания до новейших времен. Август Мюллер

в Малую Азию открыта для полчищ дикой конницы, которая теперь, в 459–462 (1067–1070) гг., наводнила весь цветущий полуостров до Каппадокии и Понта, даже до самой Фригии, и по своему обычаю всюду грабила и разбойничала. Правда, в дело вмешался в 1068 г. (конец 460 или начало 461 г.)[66] император Роман IV, который под конец проник в Сирию и отнял у мусульман Мембидж (Гиерополис). Но 1071 (463) г. доставил турецкому султану такую славу, которая до него еще никогда не выпадала на долю ни одному исламскому владыке, – он взял в плен самого римского императора. Роман IV явился в Армению с большим войском, отнял у врагов взятый ими в предшествующем году Меласгерд и пошел дальше, но тут против него двинулся сам Альп Арслан. Битва велась с великим ожесточением, пока наконец ненадежность одного из второстепенных предводителей войска римского императора не повлекла за собой отступления византийцев. Тщетно храбрый император прилагал все усилия, чтобы избежать поражения; он был взят в плен в рукопашном бою, и его армия обратилась в дикое бегство[67].

      Альп Арслан сумел в качестве победителя проявить мудрую сдержанность: в общем, он обошелся с пленным императором весьма прилично и согласился дать ему свободу взамен заключения мирного договора, по условиям которого будто бы, кроме отсылки из Византии безо всякого выкупа всех пленных мусульман, входила еще уплата громадной денежной суммы[68]. Императору Роману предстояла печальная участь убедиться, насколько был великодушен турок-победитель по сравнению с низостью собственных его подданных: милые друзья воспользовались его пленом, чтобы в это время устроить в Византии против него восстание, следствием которого была возмутительная гибель его по возвращении. Мирный договор был уничтожен теми же, которые свергли несчастного императора, но лишь во вред византийскому государству. Хотя Альп Арслан, занятый теперь по ту сторону Оксуса, уже более и не являлся самолично в Армению, и Мелик-шах, в свою очередь, тоже забыл думать об Армении и Малой Азии, но турецкие орды были тотчас же снова спущены на измученные эти области, и предводитель их, Сулейман, сын Кутульмиша, был тем неутомимее в своих предприятиях, что им руководила надежда основать себе здесь, хоть и не явно, зато фактически, собственное, независимое государство. Сперва это ему отлично удалось. До появления Алексея Комнина (1081 = 473 г.) положение дел в Византии становилось все невозможнее и невозможнее, так что наконец в 1074 (466/67) г. император Михаил был даже вынужден обратиться к Сулейману с просьбой о помощи против одного победоносного мятежника. Турок не упустил случая воспользоваться беспримерной для него выгодой подобных обстоятельств, около 1081 (473) г. Малая Азия, включая Никею и далее, была у него в руках, и этот самый город, где происходил когда-то столь важный для христианства вселенский собор, мусульманский эмир избрал теперь своим местожительством. То, что христиане получат за это полное удовлетворение завоеванием через каких-нибудь 18 лет Иерусалима, во время Первого крестового похода, –