Красивая и очень бледная темноволосая женщина с огромными глазами цвета ночного неба испуганно цеплялась за шею своего спасителя длинными тонкими пальцами. Богато украшенное платье цвета индиго болталось на изящном теле женщины, было явно ей велико и не спадало только благодаря затейливому золотому пояску, что обхватывал стройный стан под грудью.
– Дитя… – беспрестанно повторяла она. – Где мое дитя?
Алодлор поспешно метнулся к парочке, бережно перенимая желанную ношу своего брата. Тот, едва откашливаясь, попытался встать с колен.
– Алор, – услышав обращение, милорд чуть скривился. Ему никогда не нравилось сокращенное имя, – Ты знаешь, что происходит? Пламя слишком быстро охватило башню! Это явный поджог! Где стража, куда все подевались? Я с трудом нашел выход, чтобы вынести Миген. Она еще очень слаба после родов. Ребенок! Что с ребенком? Где Чилва?!
– Дитя, – слабо прошептала на ухо милорду почти теряющая сознание Миген, – где мое дитя?
– Я видел, как Чилва спрыгнула со стены и попала в реку, – глухо и, стараясь не смотреть в полные слез темные глаза харцессы, проговорил Алодлор. – Я пытался спасти несчастную, но сам еле выплыл.
Миген слабо вскрикнула и вцепилась длинными ухоженными ногтями в остатки одежды брата харца. Тот, пошатываясь от усталости, замер и побледнел еще больше. Алодлор, насладившись горем родителя, продолжил, предварительно откашлявшись. По легенде он только что вышел из самой холодной речки в округе.
– Но ребенка при ней не было.
– Сориан! – в ужасе вскрикнула Миген и, вырвавшись из объятий Алодлора, метнулась в сторону клубов дыма, исторгаемых распахнутой дверью.
Но, едва сделав пару шагов, растеряла жалкие остатки сил и, покачнувшись, рухнула на камни. Братья бросились к бесчувственной женщине одновременно, но Алодлор оказался быстрее. Он бережно поднял с холодного пола легкое тело Миген и оглянулся на башню, призывая брата обратить внимание на то, что власть огня скоро завершит свое жаркое дело.
Этого уже и не потребовалось. Сориан откинул с бледного лица супруги темные пряди волос, чтобы поцеловать закрытые глаза, но Алодлор не удержался и отступил на шаг. Он не желал давать брату эту возможность. Теперь эта женщина только его! Спохватившись, он тут же шагнул обратно, поскольку не мог допустить срыва плана сейчас, когда все уже шло к концу. Харц не обратил на маневр особого внимания, решив, что тот просто покачнулся. Сориан серьезно посмотрел на брата:
– Алор… обещай мне….
Тот чуть не взвыл от восторга. Попался! Давай, геройствуй, Тирия будет помнить тебя, добровольно пошедшего в огонь, чтобы уступить ему, Алодлору, все то, чего он так долго вожделел.
– Все, что угодно, – с трудом выдохнул Алодлор, стараясь скрыть свое ликование.
– Позаботься о ней, – харц сжал безвольную руку женщины и прильнул губами к белоснежной