– Так все-таки Восточные Кресы?
– Да.
– Первый раз – 1917-й, второй – 1939 год. Катастрофа, которая произошла с польским населением. Сейчас некоторые в Польше считают это своими историческими землями. Как проявляется интерес к этим землям – сочетается интерес исторический с интересом территориальным?
– Я думаю, что среди интеллигенции никакого сомнения нет, что на этих территориях мы проиграли нашу миссию. Мы ее не выполнили и поэтому проиграли. А получили от немцев земли, которые когда-то в средние века были частично заселены славянами. Это тоже все больше легенда, что это были славяне. Но мы на этих землях поселились и уже что-то построили. И поэтому я не вижу сейчас ничего, кроме сентиментальных поездок, я не считаю, что кто-то мечтает отвоевать Львов. Отвоевать Львов – это значит отдать Вроцлав, а мы во Вроцлав вложили очень много. И уже сейчас я таких настроений, чтобы отвоевать Восточные Кресы, не встречаю. А я все-таки со многими людьми встречаюсь. Ну, жаль, конечно, и мы сейчас задаем себе постоянно вопрос: где была ошибка? Это вопрос, который задают себе и литовцы. Они сами не смогли защитить те земли, которые они отвоевали, – это правда, это они отвоевали их у монголов, – но защитить их не были в состоянии, не могли.
– И Киев, и Смоленск.
– Да. Но, с другой стороны, не смогли защититься от немцев, от крестоносцев. И поэтому возникла эта уния Литвы с Короной. Эту унию, конечно, возглавляли литовцы, а не поляки, в этническом смысле. Там династия была. И сколько их тогда приехало в Краков? Более того, мы, поляки, не любим этого признавать, но видно, что эти балты – а они были балтийским племенем – были лучше организованы, они более трудолюбивые. До сих пор мы видим, когда крестьянин славянин или литовец, то литовцы лучше все делают, чем поляки. Нас это раздражает, нам за это стыдно, мы думаем, как же это может быть, но это правда.
С отцом, 1941 г.
– Но тем не менее 300 лет два народа жили вместе.
– Ну да, но надо сказать, что в эти 300 лет было самое хорошее время, когда литовцы доминировали, а мы об этом забываем. Но мне кажется, всем более или менее понятно, что это должна была быть Речь Посполитая трех народов. И так она была названа. А третий народ – русинский, как мы вас называем, и мне кажется, что это красивое слово. Но русинов мы просто обманывали, мы не сдержали слова. Там были обещания, которых мы не выполнили. Мы – поляки и литовцы. Мы не дали казакам прав, чтобы они считали себя шляхтой. Это было привилегией. Хотя понятно, почему так случилось. У нас в Речи Посполитой было невероятное количество шляхты. Никогда в Европе не было ничего похожего.
– Наверное, только в Испании было.
– Но не такое количество, и потом, когда многие поехали в колонии, оно сразу снизилось. А у нас было около 14 % свободных