– Наверное, от интернета. Во всяком случае, от какого-то тупого, не нужного потока информации. От информации 18+. Вот от этого я бы хотел их уберечь, но это очень сложно сделать. Самое лучшее противостояние – общаться. Можно даже примеры из своей жизни приводить. Вот я всегда говорю: «Что ж ты думаешь? Я сам такой же был».
– «…Я знаю все про это, мой дорогой».
– Вообще, мои родители не говорили со мной на некоторые темы, а я говорю, понимая, что человек может сделать что-то не так, и предотвращая это. Тимофей иногда говорит: «Папа – ты оракул, Нострадамус».
– Но ведь твои дети понимают, что ты абсолютно в их интересах даешь наставления…
– Совершенно верно.
– …что ты им все честно и по-дружески объясняешь. Да, тут я с тобой полностью согласна: с детьми нужно разговаривать, разъяснять им что-то. Так они лучше воспринимают информацию извне. Мы с тобой молодцы! Может, не во всем…
– Ну, неважно. В этом – точно.
– Но с другой стороны, родительская точка зрения – это же все-таки субъективно?
– Да, безусловно.
– У нас свое понимание жизни, у них свое?
– Ну, есть моменты вкусовые. Например, куда я не лезу реально – так это музыка, одежда, прическа. Да ради бога, пусть делают что хотят. Ну, разве что тоннели в ушах… Хотя, слава Богу, мой старший сын в этом отношении вменяемый. Но у нас так: «Если хочешь, вперед».
– Пройди через все это сам.
– Да. Те же тоннели потом зарастут. Наверное. Дело не в них, а вот что касается каких-то принципиальных жизненных позиций, тут я считаю нужным направлять.
– В голове отложится, что папа сказал.
– Да, видимо, дети видят этот баланс, и их это устраивает.
– Еще, мне кажется, очень много зависит от того, каким образом ты все это подаешь. Если начнешь кричать, орать: «Никогда в жизни так не делай!» – то они тебя просто не услышат. А если по-дружески объяснить – другое дело.
– Орать бесполезно.
– У меня иногда не получается, увы.
– Да я вообще-то тоже ору постоянно. Но этот мой ор… Если я что-то сказал, а они меня не слышат, тут я начинаю повышать голос…
– Ну, понятно.
– …потому что я знаю, что это работает. Стоит голос повысить, и уже все стоят по стойке смирно, даже кот. А вот если доносить какую-то информацию, то тут, конечно, орать нельзя ни в коем случае, и это очень важно, чтобы ребенок не закрылся.
– Хорошо. А ты видишь все-таки своих детей на сцене? Чтобы они продолжили династию?
– Я хочу… Но, во-первых, они должны понимать, что это очень сложная профессия. Мой папа, например, очень не хотел, чтоб я этим занимался, потому что…
– Отговаривал?
– Ну, я прекрасно понимаю, почему он был против, чтобы я занимался творчеством. Это очень сложный путь. Очень непредсказуемый, очень болезненный. Люди творческие, они, в принципе, очень ранимые. У меня так получилось, что я, помимо творческого начала, очень реалистичный человек, поэтому мне проще. По сути своей все люди…
– Ранимы страшно.
– Ранимы, да. И,