Его представили княгине Гагариной два года назад, когда Мишу отдавали в Калужский кадетский корпус для «военной» части необходимого ему образования.
– Отец Георгий! – позвала она.
– Мария Игнатьевна, ваше сиятельство, вы здесь?! Господь услышал мои молитвы!
Он кратко поведал о беде, постигшей корпус и его воспитанников.
– Это был не спецназ и не армия. Какая-то ЧВК. Все в черном, только шевроны белые то ли с птицей, то ли с драконом красным. Но вооружение штатное!..
– Что с детьми? – одними губами вымолвила Мария Игнатьевна.
– Погибли. Наверное, все… Но Мишу я спас! Сей же час приведу!..
И даже радости не было – не до нее. Сын жив и невредим, теперь осталось вывезти его в безопасное место.
Господь уберег и тут. Когда возвращались к «стрекозе», наткнулись на патруль тех самых, «черных», случилась перестрелка, погиб бросившийся на помощь пилот, но отец Георгий сам решительно полез в вертолет, взялся за штурвал и ухитрился подобрать Гагариных буквально под пулями.
Только потом, когда они удалились от корпуса километров на десять, Мария Игнатьевна спросила:
– Вы разве летчик?
– Я капелланом в летном полку был, ребята научили, ваше сиятельство.
Миша сидел сзади и молчал. Ему было плохо. Мария Игнатьевна видела это, хотела поговорить с сыном, но отец Георгий сказал:
– Ради бога, не трогайте его. У него все друзья погибли. Пусть помолчит…
По общему согласию полетели на восток, подальше от столицы, от ее недружественных глаз и ушей. Потом закончилось топливо, и «стрекозу» пришлось бросить. Двое суток шли пешком по какой-то безлюдной местности, хорошо хоть питьевую воду нашли, наткнулись на заброшенную деревню. Там-то отец Георгий и решил, что уже можно выйти на связь со старыми товарищами.
– Предлагают забрать нас прямо отсюда, – сообщил он после разговора, выключил телефон и сломал сим-карту.
– Когда?..
– Завтра утром…
Но до утра не дотянули. «Черные» не отказались от мысли прикончить последнего кадета и его спасителей. Каким-то образом они засекли их местонахождение. Мария Игнатьевна проснулась внезапно, в сердце будто поселилась заноза. Княгиня тихо поднялась и подошла к запотевшему окошку избы. Дом они выбрали на самом краю деревни, до леса отсюда было рукой подать – всего-то метров полста, через заросший бурьяном огород. Окон в комнате было два – одно на улицу, другое во двор.
Мария Игнатьевна остановилась возле первого, вгляделась в пустынную улицу, задрапированную утренним туманом, а в следующий миг едва сдержала крик, зажав рот ладонями. Там, в предрассветном мареве бесшумно перемещались темные