Когда через некоторое время тетки в фартуках вернулись, и мясорубки снова зашумели, огляделся я по сторонам: ба, слева и справа никого нет, а ведь братья мои, близнецы, можно сказать, рядышком лежали. Один совсем исчез, а от другого лишь рваная половина осталась. Как после боя в кинофильме про войну. Слышу, женщины материться пуще прежнего стали, крыс каких-то ругают. Я с детства умный, сразу догадался, что крысы – это те, которые своим писком во мне первобытный страх досель дремавший разбудили. Ну, решил, повезло тебе парень гораздо больше, чем братьям твоим. Теперь, может, и закоптят. И, как будто в ответ на мечты мои чувствую, берут мое тело скользкими руками, вешают за веревочку на крючок, и еду я медленно и волнующе рядом с теми из наших, кто жив после крысиного набега остался. Эх, в коптильню! Сердцем чую, в коптильню!
Бывал ли кто-нибудь из вас в настоящей русской бане?! Нет, не в гаражной электросауне со счетчиками всякими, хамоватыми стобаксовыми девочками и кафельным бассейном, а в простой деревенской парной, где трещат в обмазанной глиной печке березовые угольки, легко тянет дымком и голову кружит терпкий аромат вымоченных в кипятке веточек? А как замечательно вырваться оттуда на волю, в прохладу предбанничка, тяпнуть стопарик самогонки, закусить хрустящим огурчиком, вылететь голышом во двор, толкнув плечом скрипучую дощатую дверь и со всей дури бухнуться в хрустящий, словно чипсы, сугроб! А потом в обратном порядке. И так раз несколько, а то и больше. Вот где настоящий кайф! Меня друг мой, Сергей Коновалов, приучил. Но о нем речь пойдет тоже попозже.
Коптильня для нас, сырокопченых, все равно, что для вас русская баня. Удачное, на мой взгляд, сравнение, правда, Леша? Ты пиши, пиши. Не надо про саунный антураж вычеркивать. Это, так сказать, непреложный атрибут современной светской жизни типичного представителя среднего класса. Таково селяви, как говорится. Что, бассейн кафельный тебе не нравится? Нет? А что? А? Хамоватые стобаксовые девочки! Ну, кто ж виноват, что они Пушкину и Толстому инстант-чтиво на банкнотах предпочитают. Полагают, наивные, что накупят яркого шмотья в бутиках и станут еще симпатичнее. Дороже, значит. Ты тоже так считаешь? Нет? А, ну да, какой же ты средний класс? Ты у нас, Лешенька, типичный представитель вшивой интеллигенции. Люмпен творческого труда. Что с тебя взять, кроме мыслей твоих бредовых да идей сумасшедших? А идеями, как говорится, задницу не прикроешь, мыслями сыт не будешь. Трутень ты, Леша, присосавшийся к натруженной пуповине честного менеджера. Ты и не отрицаешь? Ну конечно, конечно! Если б не менеджеры, кто б вас тогда кормил? Кто? Фермеры? А они кто – не менеджеры? Ты не смейся. Ну и что, что на тракторе, ну и что, что навоз по полям развозит. Кормит – значит, менеджер. Был бы колхозник – первачок бы варил. Понял? Еще бы, логика у меня железная. Чай, не пальцем деланный. Чем-чем?! Не придирайся, твоя забота – записывать. Как, не будешь? Я ж не умею! Мои проблемы? Да, ты прав, мои. Мои – и больше ничьи! И я их решу! А я говорю – решу! Что?