– Ну, конечно же, нет, – примиряюще улыбнулся Юрий Николаевич. – Я просто хотел подчеркнуть, что мы не должны уподобляться кроликам, которые покорно доверяются врачам. Вот смотрите, – показал он какую-то книгу, вроде учебника. – Здесь говорится, что связь развития опухоли с центральной нервной системой пока ещё изучена слабо. А связь эта есть, и она удивительна. Я прочел, что редко, но бывают случаи самопроизвольного исцеления. Вы слышите? Не излечения, а ис-це-ле-ния!
Вот это да…
По холлу прошло неуловимое движение. Словно из книги, взмахнув переливающимися крыльями, выпорхнула чудесная сказочная жар-птица, и каждый хотел, чтобы она непременно коснулась крылом его самого.
– Самопроизвольное! – отбросив газету, с недоумением всплеснул руками материалист-железнодорожник. – Это значит, что моя опухоль вдруг, по необъяснимой причине, начнет уменьшаться, рассасываться и вдруг – нет ее! Так, что ли?
Примолк народ. Даже рты приоткрылись от этой удивительной сказки. Сердце каждого замерло от нереальной, но такой желанной и долгожданной надежды. Чтобы моя всю жизнь исковеркавшая губительная опухоль – и вдруг истекла, истаяла, уничтожилась?.. Ах, как бы этого хотелось!
Но пожилая женщина в темном теплом платочке, незаметно сидевшая в углу, вдруг тихо сказала:
– Для этого надо, наверное, иметь… чистую совесть!
– Ах, да при чем тут совесть? – возмущенно махнул рукой железнодорожный чиновник, сурово проступила сквозь очки его марксистская закваска, – несерьезно, обсуждая такие сложные медицинские вопросы, говорить о каких-то мифических духовных проблемах!
Университетский преподаватель повернулся в сторону смутившейся женщины:
– А это вы, милая, здорово сказали. Конечно, многого мы, люди духовно темные, не понимаем – ни в медицине, ни в религии. А вот я прочёл в одном журнале интереснейшую статью… Мозг человека огражден от всего постороннего специальным барьером – он называется, кажется, гематоэнцефалическим. То есть в кровеносных сосудах, идущих в мозг, находится по нескольку мембран, которые защищают мозг от всего вредного – микробов, химических веществ и даже лекарств. И человек будет жив до тех пор, пока какое-то нежелательное вещество, либо микробы (словом то, что может убить человека) этот барьер не преодолеют и не попадут в мозг.
– А можно поточнее? – встрепенулся кто-то.
Народ, собравшийся вокруг, вдруг затих. Даже двое молодых людей, с упоением сражавшихся в нарды на угловом столике холла, отодвинув доску, замерли с немым вопросом в глазах.
– Ну, я не медик, – попытался объяснить Юрий Николаевич, – всех деталей не запомнил, но главное уловил. Оказывается, действие этого барьера зависит от соотношения солей в организме человека (не помню точно, каких – вроде, калия и натрия). Если, скажем, натрия достаточно, то человека ничего не берёт, гадость всякая