Дальние берега. Юлия Симбирская

и тогда Тоня примется подшучивать над ней и вести себя так, чтобы жизнь тетке медом не казалась. Мы это все уже проходили. Пусть теперь отдувается Игнатий Борисович со своими родственниками.

      – Странно, правда? – сказала мама, не отрывая напряженных глаз от дороги.

      – Что? – переспросила я.

      – Странно, что Тони с нами нет. Я так привыкла.

      – А я бы с удовольствием отвыкла. По-моему, тетя Оля тебя эксплуатирует.

      – Женя, по-моему, ты суешь нос не туда, куда надо, – одернула меня мама.

      – Я бы не совала, если бы мне не выклевывали печенку каждые выходные. И зачем ты про нос?

      – Ого! Ты уже поднаторела в мифах. Куда девается твоя бойкость, когда приезжает Тоня? А с твоим носом все в порядке.

      – Мам, давай не будем тратить выходной на разговоры про Тоню. Ее тут нет, а мы ссоримся. Она достает меня даже на расстоянии.

      – Давай поговорим про театр, – предложила мама.

      Про театр мама может разговаривать часами, недаром она у нас искусствовед. Правда, сейчас она занимается домом, шьет юбки «бохо» и делает авторские украшения. Причем каждой юбке она придумывает имя: «Итальянские каникулы», «Имбирный чай», «Путь к себе», «Сказки сиреневого леса». Что и говорить, фантазии у мамы хватает. И чувства юмора тоже. Поэтому она говорит про себя, что последние лет пять «абсолютно прибабахнутая».