Ровинус умер – если использовать термины западной медицины – в конце мая, за три месяца до его похорон. Однако согласно тораджанским обычаям, Ровинус до сих пор оставался жив. Пусть он и прекратил дышать, но его физическое состояние было определено как лихорадка, болезнь. Эта болезнь будет продолжаться, пока в жертву не принесут первое животное – буйвола или свинью. После жертвоприношения макарудусан («испустить последний вздох») Ровинус сможет наконец-то умереть вместе с животным.
За два года полевых исследований в Торадже антрополог Димитрий Цинтьилонис подружился с местной женщиной Не’Лаюк, которая относилась к Димитрию как к сыну. Он вернулся девять лет спустя и предвкушал радость Не’Лаюк от встречи, однако обнаружил, что она умерла за две недели до его приезда. Димитрий пришел в ее дом, и его провели в заднюю комнату. Один из членов семьи объявил Не’Лаюк, что Димитрий вернулся.
Глядя в ее лицо, я присел рядом и прошептал приветствие. И хотя с одной стороны ее лицо начало разлагаться, она выглядела спокойной и безмятежной… она всего лишь «заснула» (мамма) и «знала» (натандай), что я приехал. Более того, она могла меня слышать и видеть; на самом деле она не была «мертва» (мате); она была всего лишь «больна» (хот) и «могла все воспринимать» (насадинган апа-апа»).
В Торадже до похорон тело содержат дома. Звучит не так уж и шокирующе, если не знать, что это может продолжаться от нескольких месяцев до нескольких лет. Все это время члены семьи мумифицируют покойника и заботятся о нем: приносят еду, меняют одежду и разговаривают с ним.
В свой первый визит в Тораджу Пол спросил Агуса, насколько это необычно – держать умершего родственника в доме. Агус рассмеялся в ответ.
– Когда я был ребенком, мой дедушка оставался в нашем доме семь лет. Мы с братом спали с ним в одной кровати. Утром мы его одевали и ставили к стене. Ночью он возвращался в постель.
Пол описывает смерть в Торадже такой, какой ее увидел, – не «железный занавес», не непроницаемая стена между живыми и мертвыми, но граница, которую можно перейти. Согласно анимистической системе верований, нет разницы между человеческими и нечеловеческими аспектами природы: животными, горами и даже мертвыми. Беседа с умершей бабушкой позволяет создать связь с ее духом.
Священник замолчал, его последнее усиленное колонками «КО-О-О-О-ОИ-И-И-И-И!» милосердно затихало. Пол подкрался ко мне сзади и прошептал:
– После того как в жертву принесут буйвола, возможно, за ним последует один из туристов.
В этот момент к буйволу подошли двое мужчин. Один продел голубую веревку через кольцо в его носу и ласково почесал ему подбородок. Похоже, буйвол не заметил, что оказался в центре внимания. Второй присел на корточки и привязал ноги буйвола к деревянным кольям, вбитым в землю.
Я ждала сама не знаю чего – возможно, что снова начнется пение, возможно, что запоют все члены семьи. Но мужчина быстрым движением поднял морду