Этакая замаскированная любовь.
Ни в коем случае не дать ей понять, как сильно ты ее любишь, иначе она этим тебя и убьет. Однако, как ни печально, в этом и по сей день есть для меня некоторая истина. Но не важно, что мы говорим о… Иисусе, это что, правда было десять лет назад?! Да, полагаю, что так…
– Звони мне в течение пары недель каждый вечер в восемь, и когда я буду отвечать, ничего не говори. Убедись, что на заднем плане не звучит музыка. Кстати говоря, я всегда хотел трахнуть твою сестру… Думаю, что и она была бы не против. Я хочу, чтобы ты запомнила то, что я прошу тебя сделать. Я знаю, что какой-то парень обхаживает тебя на работе. Я хочу, чтобы ты уехала с ним на уик-энд. Почему бы и нет? Ты это заслужила. Просто поезжай. Не предупреждай меня. Я даже не вспомню, что сейчас тебе говорю. Вероятно, у меня будет провал в памяти… позже я перейду на бренди. У меня от него всегда провалы в памяти. Так ты это сделаешь? Умница. А еще преследуй меня по городу на своей машине. Может быть, даже смени машину. Можешь использовать в качестве посланца Пола. Ты ведь хочешь быть свободной, верно? Особенно после сегодняшнего. Да, конечно, хочешь. Что ж, тогда сделай все это – или я буду травить тебя вечно. Я серьезно. Может быть, ты сделаешь только часть из этого. Ничего страшного! И, может быть, ты придумаешь что-то свое – и это тоже нормально, но я хочу, чтобы ты мне отомстила. Я хочу, чтобы ты меня возненавидела… я помогаю тебе возненавидеть меня. Я делаю тебе одолжение, освобождая тебя, и требую, чтобы ты сделала то же самое для меня. Ладно?
Я произнес этот монолог со всей возможной искренностью. Я был честен. Я хотел, чтобы она причинила мне ответную боль. Это были бы новые МЫ.
Она смотрела на меня. Внутрь меня. Эти прекрасные глаза, остекленевшие и сияющие, как маленькие голубые кровоподтеки. И все же она выглядела более сильной, чем я когда-либо ее видел. Непривязанной. Одинокой. Недостижимой.
Для меня.
Дело было сделано. Четыре с половиной года. Я должен был позаботиться о том, что она продолжит со мной знаться. И в то же время мне было наплевать. Мне нужно было что-то – что угодно, – что подтолкнуло бы меня вперед. Через край, если понадобится. Я хотел винить ее в том, что могло случиться. Я хотел мифологизировать ее. Ту, Кто Стала Мстить Тому, Кто Посмел Взбунтоваться.
Любовь убила больше людей, чем рак. Ладно-ладно, может, и не физически, зато она омрачила больше жизней. Лишила большего числа надежд, помогла продать больше лекарств, вызвала больше слез.
Если смотреть в ретроспективе, вот что это было – мои пробы на роль Хитклиффа[2] из Хакни. Я подбросил еще парочку отборных оскорблений, как то: твой папаша – придурок, твой брат – дебил, ты для меня недостаточно умна, а я – гений, и мне надоело притворяться глупее, чем я есть… и пошел к стойке за бренди. Как видите, я все же припомнил бо́льшую часть подробностей, но вполне могли быть и какие-то еще, которые я забыл.
Ради нее надеюсь, что нет.
В тот