Этого Сара никак не ожидала и машинально обернулась на стоявшего у окна офицера Дорна – он тоже выглядел удивленным.
– Вы говорите так, будто считаете себя… жертвой, профессор.
– Я это сделал, чтобы спасти жену и детей. Меня вынудили. Сара, более чем озадаченная, выпрямилась, пододвинула стул к изголовью кровати и села, не сводя взгляда с обожженного лица.
– Кто вынудил?
Грунд снова болезненно сморщился, зажмурив глаза, – электрокардиограф зафиксировал резкое ускорение пульса. Испугавшись, что доктор Хёуг отреагирует на сигнал тревоги и ураганом ворвется в палату, чтобы положить конец допросу, Сара встала и под настороженным взглядом офицера Дорна повернула рычажок на капельнице с морфием, увеличив дозу. Сердечный ритм Грунда начал снижаться и почти пришел в норму. Секунд через тридцать профессор открыл глаза. Его взгляд был устремлен в какую-то воображаемую точку в пространстве или, скорее, в памяти.
– Появление Четыре-Восемь-Восемь в «Гёустаде» было не совсем таким, как я вам описал…
Сара, снова севшая на стул, наклонилась поближе, чтобы не упустить ни единого слова.
– Когда я сменил Олинка Вингерена на посту директора… Олинк посоветовал мне хранить в тайне историю и личность этого пациента, предупредив, что иначе они придут за моей семьей, так же как раньше грозились прийти за… его близкими…
– Погодите, кто такие «они»? Вы хотите сказать, кто-то шантажировал прежнего директора «Гёустада» с целью скрыть информацию о пациенте Четыре-Восемь-Восемь, а потом вы унаследовали эту угрозу вместе с должностью?
Грунд подтвердил движением век.
– Профессор, мне нужно знать, кто приказал вам держать эту информацию в секрете и почему.
Во взгляде Ханса Грунда отразилась беспомощность, он облизнул губы, и Сара тут же поднесла к его рту стакан воды с соломинкой. Сделав глоток, профессор продолжил:
– На следующий день после назначения в «Гёустад» мне позвонил какой-то человек, знавший о моей жизни все подробности – о жене, о двоих детях… – Он снова замолчал, будто погрузился в воспоминания.
– И чего этот человек от вас хотел? – поторопила Сара.
– Чтобы я держал пациента Четыре-Восемь-Восемь в изоляции и продолжал делать ему инъекции ЛС-34. Я побоялся спорить.
– Кто поставлял вам ЛС-34?
Ханс Грунд вздохнул:
– Каждый месяц посылку с препаратом приносил простой курьер, отправителя мы не знали. И никто не требовал платы.
Так было еще во времена Олинка, и при мне ничего не изменилось.
– Кто колол ЛС-34 пациенту?
– Кто-нибудь из медперсонала… допущенного в охраняемый сектор…
– Сандвик или Лунде, да?
Профессор опустил и поднял веки.
– Они знали, что это запрещенный препарат? – спросила Сара, взглянув на часы – осталось всего две