– Кайетемин… – Кажется, это она повторяла. Ха-тин еще некоторое время прислушивалась к бормотанию Арилоу, но так ничего не уразумела. А вдруг это и есть то слово, которое шепчет Прокс, только исковерканное вялыми устами Арилоу? Оставалось молиться, что так и есть. Время Хатин вышло.
– Кажется, я знаю, что это за слово, – Хатин сама поразилась спокойствию и чистоте своего голоса.
Взор Скейна был устремлен в какое-то свое небо. Прошло несколько мгновений, и Хатин заключила, что ее просто не слышат, что разум Скейна по-прежнему далеко. Она осторожно коснулась его руки.
В следующую секунду мир сделал беззвучный вдох, и по небу прокатились пушечные ядра грома. Сверху обрушилась воздушная толща, и тут же посыпались дождевые капли, похожие на мелкую дробину, взрывающую пыль.
Хатин отдернула руку и принялась щипать себя за пальцы и ладонь, чтобы избавиться от впившихся в кожу иголок и булавок. Невидимые рыжие муравьи устремились вверх по руке. Кожа инспектора была холодна, а грудь его больше не вздымалась и не опадала. Скейн, которому всю жизнь было неуютно в собственном теле, наконец оставил его навсегда.
Глава 6. Тропа гонгов
Хатин, стараясь сохранять спокойствие, отвязала Арилоу и повела обратно на пляж. Она шла послушно, однако рука, за которую ее держала сестра, подергивалась, а в глазах по-прежнему сиял жутковатый блеск.
На пляже все промокли, но вряд ли они мерзли так, как мерзла она. Узнав по неуклюжей шаркающей походке Ларша, она направилась к нему.
– Проверка окончена? – Его взгляд скользнул с охваченной отчаянием и холодом Хатин на Арилоу, ее мокрое напудренное лицо.
Сглотнув, Хатин кивнула.
– И что? Что сказал инспектор Скейн?
Хатин прикусила изнутри губы и посмотрела ему в глаза.
– Он больше не носит имя Скейн. – Она говорила медленно и с холодной сдержанностью. Глаза Ларша округлились, взгляд потемнел; смысл сказанного потряс его до глубины души.
Старинные предания хитроплетов гласили, что после смерти ты отправляешься в Пещеру Пещер и там платишь за вход Старице. В первой пещере отдаешь свое имя…
У мертвых имен не было.
– Как?.. – и Ларш умолк.
Хатин выгнула брови и слегка покачала головой.
– Где?
– В Обманном Лабиринте. В лапе Когтистой Птицы. Ларш моргал и моргал, поводя бровями, словно пытался отделаться от падающих с неба капель дождя.
– Отведи свою госпожу сестру в пещеру, – не сразу произнес он.
Даже когда Хатин сумела провести Арилоу обратно в пещеру, ее разум и сердце переполняла боль за Скейна и Эйвен, и потому она смывала пудру с лица сестры с особенной осторожностью. Маленькими гребешками из ракушек выскребала грязь из-под ногтей Арилоу до тех пор, пока небо снаружи не почернело и уже ничего нельзя было разглядеть. Только когда Арилоу застонала