Чилдерсин. Неверфелл слышала это имя. На самом деле в Каверне не было людей, которые бы его не знали. Семья Чилдерсин делала Вино уже лет триста и владела виноградниками по всему надземному миру. Они – повелители памяти, они могли отнять ее у вас, но могли и вернуть. Они делали Вино, чтобы вы могли в мельчайших подробностях вспомнить лицо своей давней любви или забыть отдельные главы книги, чтобы с удовольствием снова ее перечитать.
Неверфелл затопило надеждой, смешанной с облегчением. Принадлежать семье виноторговцев – это явно лучше, чем болтаться в клетке и ждать, когда тебя убьют. Однако оставались детали плана, которые она не до конца понимала.
– Но… если ваша семья делает Вино… зачем вам подмастерье сыродела?
– Потому что ты самое интересное создание, которое я видел за многие годы. Позволить тебе сгнить в тюрьме или скитаться в далеких пустошах – непростительная трата потенциала. То, что тебя столько лет держали взаперти в сырном чулане, – ужасное преступление, и я не позволю этому повториться. Ты понимаешь, о чем я говорю? Я напишу мастеру Грандиблю, чтобы он знал, что ты в безопасности, но не позволю тебе вернуться к нему. Прости.
«Я не смогу вернуться домой». Неверфелл с трудом понимала значение этих слов. Она могла воспринимать эту новость лишь по частям. «Прощайте, серебряные часы. Прощай, гамак между полок. Прощайте, коридоры, по которым я могла пройти с закрытыми глазами. Прощайте, бухгалтерские книги с неразборчивыми записями.
Прощайте, мастер Грандибль».
Но последнее предложение было слишком всеобъемлющим, и ее разум не мог его воспринять. И если бы сейчас она оказалась лицом к лицу с сыроделом Грандиблем, то не знала, что отразилось бы на ее лице.
Семья
Максим Чилдерсин оказался прав во всем. Не прошло и получаса, как Неверфелл уже сидела в его подпрыгивающей карете и смотрела на головы двух коренастых гнедых пони. Ее ладони то и дело тянулись к лицу в попытке понять, чем оно занимается. Прямо сейчас ее рот растягивался в широченной улыбке, а настроение улучшалось с каждой секундой. Что бы ни было дальше, она больше не сидит в клетке. И что совсем хорошо, она спасла Зуэль и Боркас от неприятностей, а Грандибля – от палача.
Вокруг было так много новых картин и звуков, и они опьяняли ее. Кареты на дорогах были без крыш, чтобы не застрять в туннелях с низкими потолками, поэтому Неверфелл могла рассматривать хорошо одетых пассажиров. Карета миновала колоннаду из песчаника и поехала по дороге из розового мрамора, напоминающей земляничное мороженое. Кареты здесь были еще красивее, а их пассажиры еще лучше одеты. Неверфелл поразилась, какие они высокие – намного выше людей, встреченных раньше, толпящихся вдоль дорог. Даже их слуги были выше ужасных следователей, от которых ее только что спасли. Неверфелл догадалась,