Помощи мне более ждать не от кого, а в четверг отправляют голым на этап.
Дед, не будь фуфлыжником, загони по возможности к этапу.
1. Фуфайку. 2.Валенки. 3.Варежки, ну и сладкого с чаем.
С уважением жму пять!
Всем достойным, кто рядом, по приветику!
Прочитал кум письмо и задумался…
Дай-ка, думает, сделаю хоть одно доброе дело для арестантов.
Пошел он на базар, купил чаю, сахара. У старшины отдела выпросил фуфайку. На последние деньги купил пару маленьких валенок. А вот на варежки денег не хватило. «– И так нормально», – подумал опер.
Зашил все приобретенное в наволочку и подписал: «Малолетке Сидорову от Дедушки Мороза, 7 х.».
Проходит неделя, опять кум прохлапывает письма…
Снова письмо… «Дедушке Морозу от Малолетки Сидорова».
Мент открывает и читает…
Дедушка Мороз, с братским приветом к тебе
Сидоров из седьмой хаты!
Дачку твою получил, за проявленное внимание огромная тебе благодарность. Все, что ты мне загнал, дошло в целости.
Фуфан в самый раз! Валенки вообще ништяк! А вот варежки, по ходу дела, мент крысанул!..
– Почти так же, как с Ямщиковым, – проговорил старшина.
Майор, спохватившись, неожиданно воскликнул:
– Ё-моё! Мне же письмо пришло!
– От Дедушки Мороза?
– Нет. От девушки из Базоя! – улыбнулся Олег, рассматривая конверт.
И, распечатав, Барсуков увлёкся чтением письма из далекого ИТК от Мухиной Иринки, осужденной два месяца назад…
Здравствуй, Анатольевич!
Вот и доехала я до лагеря. Не могла дождаться, когда из Тюмени вывезут, а теперь жалею, что так стремилась вырваться из СИЗО в колонию. Все здесь вокруг чужие, лишний раз ни к кому не подойдешь. С работой тяжело, все теплые места заняты. Есть, правда, работа на полях, но меня пока не выводят. Встретила в зоне Ольгу Рибкалкину (раньше по воле вместе вмазывались). Посидели, попили чайку.
А после, когда чай и сахар мои кончились, она предложила сдать кой-какие мои вещи. В итоге осталась я в одних тапочках, а Ольга сразу отморозилась и больше ко мне в отряд не заходит. Так мне, дуре, и надо. Ведь знала ее по воле, а все равно купилась…
Буду краткой. Ты ведь знаешь, что обратиться кроме тебя не к кому.
Поэтому прошу тебя: вышли мне маленькую бандерольку с куревом и чаем. Освобожусь, рассчитаюсь…
Майор, сложив конверт пополам, положил его в карман рубашки.
– Что, подогреть просит? – догадался Юрка.
– Ладно, не обеднею! – не отвечая на вопрос, проговорил Барсуков, выходя из кабинета…
Барсуков. На ИВС прекрасная погода. Глава 11
Юрик приперся на работу с небольшим опозданием (примерно часа на два). Барсуков сидел в кабинете и травил очередную байку про армейские годы. В кабинете находился следователь