Плацкартный вагон не для тонкой души человека, тут нервы стальные нужны и если дашь слабину, то конец. В пять утра в проходе торчат замечательные ноги высоких и не очень, но обязательно вонючих людей и лучше бы тебе Николай лежать комочком на 2м ярусе и вспоминать свои проделки по-тихому, а приспичило же в туалет, да еще и по крупному. Придется пробираться через торчащие ноги и пьные тела в конец вагона. Туалет свободен и это уже хорошая новость, Коля предусмотрительно взял с собой бумагу и маленький портфель формата А4, не мог же он оставить без присмотра весь свой труд и риски предыдущего дня, тем более, что рябая, противного вида проводница выглянула в коридор и нагло уставившись, не собиралась ретироваться.
Сидя на горшке в позе орла, под стук колес и мерное покачивание, Николай стал клевать носом и ему представились свисающие вниз водоросли и он как-будто в теплой воде нежится как медуза в теплом течении. В следующий миг, открыв глаза, он обнаружил себя не в грязном туалете поезда, а в прекрасной огромной зале, с огромными полуарочными окнами, инкрустированными золотом и неизвестными драгоценными камнями, на потолке библейские истории, на полу полированный паркет с дивным узором, как сказал великий гений «Приют покоя и прохлады», если бы по центру не свисали три ужасные карлицы на канатах подобно обезьянам в джунглях на лианах. Опускаясь вниз наш антитеррористический спецназ хищно смотрел на Николая и эти взгляды не сулили ничего хорошего. С приближением трёх фурий, наш герой услышал едкое зловоние и не нашел ничего лучше, чем раскинуть в стороны руки со словами – Здравствуйте барышни. И чего это мы так нахмурились? Зловоние пропало, а хищные взгляды приняли вполне миролюбивый аллюр.
В начале рабочего дня, а это где-то полдень у нормально работающего гражданина россейского мегаполиса, полнолицая рябая проводница Дуняша в кабинете у начальника станции, не будучи как следует выцерковленной, все-таки, клялась всеми святыми угодниками, что видела молодого человека в строгом костюме шагавшего с сумкой в туалет, а потом он просто исчез. Туалет оказался открытым, форточка закрытой, а его нигде не было. Незримое око пролетариата сонно прищурилось и начало медленно и верно открываться, пристально фокусируясь на вышеобозначенной истории.
В это самое время Николай возвращался по улице Садовой домой в самом приподнятом настроении духа нисколько не размышляя о странном своем исчезновении и пикантной истории с карлицами. Его волновали две вещи. Первое это то, что по условиям аукциона деньги должны были поступить на счет Фонда не позднее месяца, это значило, что у Николая с Иваном было недели три на нахождение