Спутники Никиты Прокопьевича Зотова боялись встречаться взглядами с воеводой… Но один из купцов, тот, что помоложе, решился:
– А ежели сперва, как в купецком деле принято, выслушать условия, кои польский король поставит? Ему ж Москва нужна, да и идет он на Русь не землю нашу завоевывать, а смуту прекратить… Сам сказал, а слово королевское – что купецкое. Если он пообещает, что город нам оставит, не разграбит, не тронет людей, так отчего ему и не открыть ворота?
– И ключи от города сдать?! – Голос Шеина вновь дрогнул от ярости, рука против воли сдавила рукоять висевшей у пояса сабли. – И присягу, государю данную, нарушить и веру православную на чужую поменять?!
– Да разве Сигизмунд того требует? – возвысил голос Зобов. – Ты, Михайло Борисыч, его «Мемораднум» – тьфу, слово бесовское – хоть читал? Обещает Сигизмунд церкви православные не трогать. Он, может, и вообще оставит Смоленск в покое, ежели мы сами воевать не начнем!
– И пойдет мимо нас преспокойно на Москву? – Тут Михаил в упор посмотрел на Зобова, но тот до поры до времени выдерживал жгучий взгляд воеводы.
– Но в Москве-то – смута! – подал голос еще один купец. – Многие не только в народе, но и бояре – ропщут на Шуйского. Может, Сигизмунд и впрямь навел бы там порядок?
– Чей порядок? – резко обернулся к купцу Михайло Борисович. – Свой? Али не помнишь ты, что послы польские заявили Годунову, когда он на престол вступил? Прямо ведь сказали ему: отдай, царь Борис, княжество Смоленское нам! А Самозванец чем похвалялся, тоже забыл? Обещал же половину княжества воеводе Мнишеку, а половину – королю!.. И после этого, думаешь, поляки сейчас Смоленск стороной обойдут, не обидят?!
– Послушайте меня, честные люди! А ты, боярин воевода, дозволь сказать…
Все находившиеся на площадке разом посмотрели на Григория, до того лишь в сторонке молча слушавшего Шеина и посадских «послов».
– Говори.
– Я недавно прибыл из Европы, – проговорил Григорий. – Под конец скакал сюда из Орши, потому как видел там сборы польской армии и проведал кое-что об их планах… Не с миром идет к нам король польский, все его обещания – слова, и только. Его армия – алчный сброд из разных земель, единственное желание которого – поболе награбить.
Перекрикивая ропот, он возвысил голос:
– Я вот что еще скажу. Никто из завоевателей не приходил на чужую землю, чтобы подарить ей мир и с миром из нее уйти! Все идут, дабы ту землю полонить, опустошить или себе навсегда забрать… Смоленск ляхи польским городом считают и нас, русских, презирают, будто мы нелюди какие. Дикари… И нехристи, ибо они нашу веру не признают христианской. И этих вот «миротворцев» вы хотите в город впустить? Условия их принять?! Да они вас обманут, потому как побожиться