– Молчать-молчать-молчать-молчать… – Он путался в мыслях и не давал мне раскрыть тяжелые бархатные шторы.
Я позвонила Рейрдону:
– Тут Сэм все еще гуляет. Он не хочет уходить и не дает мне открыть ресторан. Что мне делать?
– Ах, черт! Чтоб его! Дай ему трубку. Я сейчас буду.
Я передала Сэму телефон.
– Молчать-молчать-молчать-молчать, – продолжал бормотать Сэм уже Рейрдону и отдал мне телефон.
– Вызови ему такси! – заорал Рейрдон.
Я обернулась, но Сэм уже исчез.
– Подождите, по-моему, он ушел, – сказала я.
И как раз в тот момент, когда я выглянула в окно, я увидела, как Сэм, в лакированных ботинках «Прада», бежевых шелковых брюках и с огромным золотым «Ролексом» на запястье, влезает в автобус. Я выбежала, чтобы попытаться задержать его. Меня разбирал смех.
– Что происходит, что он там делает? – допытывался по телефону Рейрдон.
– Он садится в автобус, чтобы ехать в центр.
– На общественном транспорте?
– Ну да, – ответила я, глядя как довольный, готовый окончательно вырубиться Сэм радостно машет мне из окна автобуса.
– Господи Иисусе, – вздохнул Рейрдон. – Скажи Хаммеру, чтобы он его забрал.
Хаммер был их охранником, водителем лимузина и вышибалой. Говорили, что он недавно вышел из тюрьмы, но за что сидел, я не знала.
Я позвонила Хаммеру, который ворчливо согласился взять «тачку», как Сэм называл лимузин компании, и поехать на поиски шефа в центр Лос-Анджелеса. Закончив разговор, я обернулась назад и увидела, что диджей с девицами собрались открыть бутылку коньяка «Реми Мартан» стоимостью тысячу долларов.
Я бросилась к ним.
– Нет-нет-нет! Сейчас время расходиться по домам, ребятки, – сказала я, отбирая бутылку, словно мамаша, ворвавшаяся в разгар вечеринки. Я выключила музыку и выпроводила их на улицу.
Мне удалось подготовить ресторан для бранча и вовремя открыть его, а Хаммер в конце концов обнаружил Сэма где-то в Комптоне с бутылкой шампанского «Кристалл» руке, окруженного какими-то весьма занятными друзьями. Да, в этом ресторане, чем дальше, тем абсурда было больше, но скучно здесь точно никогда не бывало.
Глава з
– Ты самая хреновая официантка из всех, что я видел, – рявкнул Рейрдон однажды после окончания моей смены.
Вообтце-то, я отдавала себе отчет в моей сомнительной пригодности к ресторанной каторге, но чтобы уж самая худшая? Действительно так? У меня внутри все опустилось… Я уволена?
– Хуже не бывает, – продолжал он. – Но что-то в тебе есть. Тебя все любят. Люди приходят, просто чтобы поболтать с тобой.
– Спасибо, – нерешительно произнесла я.
– Почему бы тебе не поработать на нас?
Я в замешательстве взглянула на него.
– В нашем строительном фонде. Мы как раз собрали двести пятьдесят миллионов долларов.
– А