– А вы, господа, уверены, что нашего общего флота хватит, чтобы завоевать Эйгинд? Планета немаленькая, да и сражаться они умеют, – пояснила Цурия.
Абатур рассмеялся как дикий кабан:
– Эйгиндцы – слабаки и простофили. Увидев то, как мы будем смешивать их армии с грязью, они покидают свое оружие и будут молить нас о пощаде.
– Это касается и всех остальных народов, – добавил Лектир. – Морграты живут войной, а Альянс четырех миров уже и позабыли, что это такое.
– Отец?
– Да Огдан.
– Как мы поделим планеты друг с другом?
Абатур с Лектиром хитро переглянулись.
– Мы с твоей матерью будем править Эйгиндом, Беркулат получить в правление Теану, а вы с принцессой Изилией унаследуете Олебран. Реро оставят себе Демисунусы.
– А как же Морг?
– После победы Морг нам будет больше не нужен. Планета умирает, и я не вижу смысла туда больше возвращаться.
Изилия задумчиво смотрела на наполовину наполненный вином бокал, а после вполголоса высказалась:
– У вас ничего не получится. По сравнению с Альянсом четырех миров мы букашки. Они нас прожуют и выплюнут. Вам не победить. Зря вы все это задумали. Возвращайтесь лучше домой.
И после ее слов, в зале наступила мертвая тишина. Все посмотрели на девушку с удивлением и непониманием.
– Что ты сказала?! – ударил король кубком о стол.
– Дорогой, девочка перебрала и просто говорит лишнее, – заступилась за дочь мать.
– Если не можешь держать свой язык за зубами, когда напиваешься, лучше тогда вообще не пей!
Изилия отодвинула бокал от себя, понимая, что сейчас начнется.
– Лектир, ты прям истинный морграт, – рассмеялся Абатур. – Покажи своей дочери, где ее место.
– Не беспокойтесь… – чавкая, добавил Огдан, доедая жареного гуся, – когда мы поженимся, я запру ее в какой-нибудь башне, и будет она сидеть там и вынашивать моих сыновей, до тех пор, пока не состарится. А если будут рождаться девочки, так с этой башни они и полетят на корм крокодилам.
Королева краем глаза взглянула на дочь, еле сдерживая слезы.
– Может, ты нам еще что-нибудь скажешь?! – спросил Лектир, наливая себе еще вина. – Ты ж тут у нас самая умная, как я погляжу. Что молчишь? Раз уж испортила вечер, давай, не останавливайся на вышесказанном.
Изилия, сжав кулаки под столом, подняла взгляд на упившегося отца и со всей накопившейся болью, со всеми унижениями, которые терпела на протяжении последних лет, ответила:
– Да, скажу. Пошел ты куда подальше, папа.
Стол взмыл в воздух,