Конечно, сейчас король повзрослел – в этом году ему исполнилось двадцать, вдвое старше меня, – и он уже женат на польской принцессе. Сильвия уверяет, что королева похожа на корову, и я представляю ее себе настоящей красавицей: с большими нежными глазами и умиротворенным выражением лица. Как же ей повезло выйти замуж за короля!
Позже вечером мама приходит пожелать нам спокойной ночи. Она заправляет мне под чепец выбившуюся прядь, гладит меня по щеке. Я всем сердцем люблю мамочку; монашки в школе говорят, что сердечко у меня в груди не больше грецкого ореха. Но как же может такое маленькое сердечко вмещать столько любви?
– Милая моя, мы с дядей Норманом приняли решение.
– Oui, maman[1]. – Я отчаянно борюсь со сном, но следующие мамины слова полностью отгоняют сон.
– Жанна, милая моя, мы решили, что больше ты в монастырь не вернешься.
Ничего себе!
– Но почему, мамочка? – Я сажусь, уклоняясь от ее ласкающих рук. – Я люблю монастырь! И послушниц! И свою подружку Клодин. А как же Честер?
– Кто такой Честер?
– Наш ручной ворон!
– Милая моя, это для твоего же блага. Ты должна верить мне и дяде Норману.
– Но почему? – вновь спрашиваю я, слезы жалят глаза. Мне нравится жить в монастыре, и я тайком считаю дни до своего возвращения. Всего двенадцать осталось, но теперь эта цифра превратится в вечность.
– Дорогая, ты же слышала, что сказала та цыганка. Тебя ждет великое будущее, моя маленькая Ренетта.
– Почему ты обращаешь внимание на слова какой-то старухи? Так нечестно!
– Ренетта! Никогда не смей так говорить о людях! Какой бы грязной ни была их одежда. А теперь послушай, милая. Дядя Норман согласился заняться твоим обучением. Тебе представляется удивительная возможность: ты узнаешь гораздо больше, чем тебя могли бы научить монашки. – В подтверждение своих слов мама все сильнее сжимает мои руки. – Он обещает, что тебя будут обучать лучшие музыканты. И мы купим клавесин! Ты будешь брать уроки рисования, пения. Все, что пожелаешь.
– И географии? – уточняю я.
– Конечно же, милая. И географии. Мы выпишем из Германии глобус. И я думаю, поработаем над дикцией. Хотя и от природы у тебя очень красивый голос.
Мама уходит, а я, свернувшись калачиком, засыпаю, мечтая о собственном клавесине. Обязательно буду часто писать Клодин, и мы навсегда останемся друзьями. И они позаботятся о Честере. И все будет хорошо. Уже засыпая, я понимаю, что забыла спросить, отчего это дядюшка Норман так неожиданно воспылал желанием заняться моим образованием.
От Клодин де Сайак
Монастырь урсулинок
Пуасси, Франция
10 марта 1731 года
Дорогая моя Жанетта!
Приветствую тебя, дорогая моя подружка, и благодарю за письмо, которое я имела честь от тебя получить.
Тебе нравится мой новый почерк? Монашки высоко оценили его, даже сестра Севера! Я опечалена новостью о том, что ты