Черт возьми, так и есть – суицидник. Только бы успеть.
Парень перебросил одну ногу и, перекатываясь на животе через поручень, принялся поднимать вторую. Благо спиной ко мне, только бы он раньше времени не повернулся.
«Не вздумай сразу прыгать, я успею!», – пронеслось у меня в голове.
Нерешительно или слишком устало тот неспеша перелазил через ограду. Только когда обе ноги стали по ту сторону моста, он обернулся ко мне лицом. Я успел крепко схватить его за куртку. От неожиданности он вскрикнул в испуге.
– Так, все хорошо, а теперь давай обратно, – сказал я, а сам не могу отдышаться. В этот рывок прямо весь выложился.
– Не мешай, отпусти… Ты ничего не понимаешь… – пробормотал он, глядя на меня рассеянным взглядом. В глазах стояла какая-то непонятная отстраненность.
Теперь я смотрел на него в упор. Вроде не совсем и сопляк, лет двадцать пять, не меньше. Худой слишком. В одежде неопрятной: куртка вся чумазая, скомканная. Лицо бледное, какое-то замученное, наверняка не спал давно.
– Ничего. Будет у тебя еще куча всяких телок. Давай, вылезай, – говорю я, а сам пытаюсь его за грудки вытащить обратно на мост, но тот, как назло, упирается и крепко держится за поручень.
– Какие телки, Тимон, ты о чем?! Это все ненастоящее! Это игра! Ты понимаешь?! Мы все в ней юниты! Ничего этого не существует! Все, что реально, оно невидимо, оно здесь! – заорал он и показал на собственную черепушку. – Я здесь и не здесь. Я где-то в другом мире… Это вымышленное тело, это вымышленный мир!
Что это с ним? Глаза красные, но зрачки в норме. Не похоже, чтобы он был под наркотой, хотя, кто его знает.
– Ты просто свихнулся. Вылезай. Тебя подлечат, и все будет…
– Тимон, ты не понимаешь… Ты ничего не понимаешь!
Вдруг меня осенило:
– Откуда ты меня знаешь?
– Тимон – нормальная тема, а за Тимошку я в глаз дам! – передразнил он то, как я по мальчишеству выпендривался.
Я стоял и не понимал, откуда это он может знать.
– Если чисто чтоб врубился, то в глаз. Смотришь, реальный чел, то сразу в челюсть и вырубаешь, – продолжил он говорить, стараясь подражать моей интонации. С детства терпеть не могу, когда меня Тимошкой называют.
– Откуда ты это знаешь?! – заорал я на него, не понимая. Уж точно видел его впервые. Во всяком случае, напрочь не узнавал.
– Я все знаю! Ты даже не представляешь, сколько всего… Запомни, я не дебил… Я покончу сейчас со всем этим гребаным миром и вернусь к себе домой… Мне вся эта игра осточертела. Все гадкое, противное, лживое… Я больше не хочу здесь быть! Понимаешь?! Это мой выбор!
Видя, что он порывается от меня выскользнуть и готов сейчас же прыгнуть вниз, я еще сильнее прижал его к поручню.
– Не знаю, откуда ты меня знаешь, но сейчас я тебя вытащу. Потом еще будешь благодарить, что тебя, дурака, спас.
– Ты мне не веришь?!
– Во что верить? В твою херню?
Он засмеялся