Подзываю её поближе, маня пальчиком. Едва не прыскаю от смеха, заговорщицки произнося:
– Его имя лучше не произносить вслух. Может и материализоваться.
– Вот же дура, – отстраняется, обиженно качая головой. – И почему таким достаются нормальные мужики? – хмыкает, возвращаясь на своё место. – Вселенская несправедливость. Всё и задаром тем, кто не имеет понятия, как этим пользоваться!
Пропускаю мимо ушей поток громких слов, аккуратно смывая слой грима. Бросая спокойное, будто между делом:
– Забери цветы, если нравятся. Завянут. Мне они от этого человека совсем не приятны.
– Говорю ж – дура, – бросает надменно.
Наверное, и вправду… С чего я вообще решила, что это он? Больше на ум никто не приходит. И эта подпись… Перед глазами вмиг всплывает лукавая улыбка, сопутствующая её написанию. Чёрт побери, похоже это фирменный стиль Баженова. Сбивать с толку своим нахальством, заставляя испытывать столь странные для обыденности эмоции. Резко контрастирующие друг с другом.
Осматриваюсь вокруг, купируя на губах легкий оттенок улыбки. Ни размашистой подписи. Ни банальных инициалов. "Ты легко определишь среди всех." Пульсирует в висках. Самонадеянный. Нахальный. И чем-то…
Приглушённый стук в дверь. Переглядываемся с задумчивым видом. Озираюсь по сторонам, стоя в одном ажурном белье. Хватаю со стула платье, уготовленное для выхода на фуршет. Прижимаю к груди чёрный атлас, пытаясь прикрыть оголённые участки тела. Оборачиваюсь к выходу, наблюдая за тем, как плавно приоткрывается дверь.
– Можно войти? – уже делая большой шаг вперёд, произносит с опозданием, видя моё хмурое выражение лица при его появлении.
– Ты уже вошёл, – произношу, напрягаясь, желая отвернуться от него и не имея подобной возможности.
– Крис, я… – усмехается, оглядываясь по сторонам. Выуживает из-за спины букет белых роз, опуская цветы бутонами вниз, вдоль рук, лежащих по швам.
– Ставь в любую вазу, – иронично вздыхает Светлана. – Вдруг у нас здесь чётное количество букетов? Так твой лишним не станет.
– Завела богатого папика? – бросает в сторону широко улыбающейся брюнетки, глядя на неё с нескрываемым отвращением в глазах.
– Кто я такая? – парирует, звонко смеясь. – Эта красота для Кристины.
Перевожу на неё злостный взгляд, говорящий за себя намного больше, чем любые самые лестные слова. Отвечает лучезарной улыбкой, будто оправдываясь, слегка пожимая плечами.
– Ясно, – роняет с нотками презрения уже ставший бывшим жених. – И ты взывала к моему чувству вины, обличая себя сущей непорочностью? Так может на тебе самой клейма ставить негде, а, Крис?
– Уходи, – произношу, не меняя стального выражения лица. Спокойно смотрю в глаза, а внутри нарастает дрожь и, кажется, слёзы вот-вот прорвут панцирь брони, которой я настолько самоотверженно желаю оградиться от него, пытаясь игнорировать больные удары. Пальцы сжимают