– Давай сразу, – шепнула Лена, впустив Синицына в квартиру.
Слава не совсем понял подругу, затем покраснел, понуро двинулся в ее комнату и начал расстегивать брюки. Лена быстро шмыгнула в ванную и через пять минут явилась готовая к любви.
– Хочешь, музыку поставлю?
Синицын кивнул без всяких признаков страсти, пронаблюдал, как Лена, соблазнительно выставив бедра, присела к музыкальному центру, как поставила диск и томно, словно кошка, разогнулась.
– Я не могу, – признался кавалер.
– Не можешь? – В голосе Шмелевой послышалось искреннее недоумение.
– А если тебе виски налить? У папы в баре есть «Белая лошадь».
– Не в этом дело, Ленка. Просто у меня башка от моего следствия раскалывается.
– И поэтому я тебя не волную? – удивилась Шмелева. Она не могла себе представить, как ее молодой человек при виде столь редкостных прелестей может думать о чем-то постороннем. – Может, ты другую завел?
– Никого я не завел! – огрызнулся Слава. – Убийство распутать не могу.
Скоро крыша поедет. Поэтому и член как тряпка… Я к вдове каждый день таскаюсь, и все равно мрак.
– Сколько же лет этой вдове? – насторожилась Лена.
– Гражданке Барановой двадцать шесть лет, – отчеканил старший лейтенант.
– Тогда понятно, почему у тебя он как тряпка, – предположила Шмелева и облачилась в халат.
– Дура ты, Ленка! Эта Машка Баранова – рыба-рыбой. Я не знаю, как ее покойный писатель трахал. Надувную куклу, мне кажется, и то приятнее.
Шмелева пристально посмотрела в глаза друга и звонко расхохоталась.
– Черт с тобой, малыш. Пойдем куда-нибудь прошвырнемся. Предков из дома по вечерам неделями не выпихнешь, а сегодня сами поплыли. Жалко, конечно…
Таблетку зря вложила…
– Куда вложила? – не понял Слава.
– Не твое дело. Или хочешь, я тебе кофе по-турецки сварю? У папы научилась.
Синицын предпочел кофе. Он натянул брюки, и они отправились на кухню.
– Понимаешь, Ленка, ну ни одной зацепки, – продолжал о наболевшем старший лейтенант Синицын.
Лена колдовала у плиты и была увлечена процессом. Слова друга летели мимо нее.
– Врагов у него вроде нет, – продолжал жаловаться Слава. – Непохоже, что и друзья водились. Каребин по жизни не был тусовщиком…
– Ты все о своем поешь, – выключив газ, поняла молодая хозяйка. Кофе она не прозевала, а потому теперь могла вернуть свое внимание к речам кавалера.
– Ну сама подумай, миллионером он не был. На счету в банке восемь тысяч баксов. Не курил, водки терпеть не мог. Тратил на еду и Машку.
– А что вдова говорит? – спросила Лена, разливая кофе. Детективные истории друга ее занимали мало, но совсем игнорировать его интересы она считала хамством.
– Баранова? Да ничего, – раздраженно сообщил Слава. – Говорю тебе – рыба.
– Она что, его не любила? – Романтическая