Вспоминается по ходу случай, свидетелем которого как-то однажды я стал (это я сейчас опять отвлекаюсь и ухожу от того дня, когда заболел мой командир Анатолий Кивалкин).
В один из дней после полётов мы (весь лётный состав) на трясучем, но везде великолепно проходящем «русском вездеходе» автомобиле Газ-66, вместе с Тимофеевым Александром Ивановичем добрались до «Хилтона». Так ласково лётчики окрестили дом, в котором разместился и проживал лётный состав.
Понятное дело, Александр Иванович ездил в кабине. Мы, все остальные ― в кузове. Причём в кабину он забирался только после того, как в кузов садился последний военнослужащий из всего нашего лётного состава.
До того момента, как Александр Иванович садился в кабину автомобиля, он терпеливо стоял возле машины и наблюдал за всем происходящим на аэродроме и вокруг. Смотрел, как в кузов запрыгивают и залазят лётчики. И если, по каким-то одному ему известным причинам, ему не нравилось, как залез в кузов тот или другой офицер, он кричал, называя фамилию. Например: «Циканов! Завтра будешь сдавать зачёты по физической подготовке. Мне лично. Ты слышишь…?!» Далее шла изрекаемая тирада из не употребляемых в приличных местах слов. Отворачиваясь, он бурчал сам себе, но всё равно так, что всем было слышно: «… Залазят, как беременные женщины! Молодёжь…!» Не услышать его было невозможно. Для связки слов в предложениях у него всегда имелось тысячу таких словечек и выражений, считающихся неприемлемыми в нормальной нормативной лексике. Они были оригинальны, полны смысла, но непереводимы. И, конечно, слышны были, казалось, во всех уголках аэродрома.
Вообще, за лётным составом был всегда закреплён там дежурный «УАЗик-469». На нём в течение 10—15 минут как-то умудряясь рассаживаться по 6—8 человек, иногда ― в две ходки, мы добирались до аэродрома. Но когда работы было много, соответственно и лётных экипажей там собиралось больше. В такие времена дополнительно, к уже ставшей «нашей» автомашиной «УАЗ-469», выделялся автомобиль «Газ-66». Захаров в это время, когда на «Лянгаре» был Тимофеев, ездил на закреплённом за нами «УАЗике», либо вместе с нами в кузове.
Для размещения и ночлега лётного состава были выделены на пограничной заставе «Лянгар», находящейся на нашей территории в одноимённом кишлаке, два дома офицерского состава. Сама застава, соответственно и все старые дома, находящиеся там, были, как нам говорили, построены ещё в сталинские времена. Но это были добротные сооружения для того, нашего уже времени. В них мы и размещались. В одном доме жили офицеры, в другом размещались кухня, столовая и жили солдаты (механики и разного рода авиационные специалисты по вооружению, авиационному оборудованию, радиоэлектронике и пр.). Когда места не хватало (это происходило тогда, когда начиналась какая-нибудь крупная операция или кампания в ДРА), тогда часть лётного и другого