– Алтынбай Нуралиев, – представил его Усманов, – один из руководителей нашей оперативной службы. Мы приехали сюда в порядке обмена опытом с нашими азербайджанскими друзьями.
Нуралиев кивнул головой, ничего не сказав. Дронго прошел к столу и сел рядом с Усмановым. Рядом устроился Вейдеманис. Он тяжело переживал случившееся несчастье, словно сам был виноват в произошедшем. Отари и Мамука разместились на диване у камина.
Сверху спустился Семен Погорельский. Он был явно недоволен.
– У наших женщин истерика, – сказал он, обращаясь к Дронго, словно тот был старшим в их группе. – Они не хотят больше здесь оставаться. Требуют, чтобы мы отправили их вниз.
– В такую погоду? – спросил Дронго. – Вы же видите, что творится!
В гостиной снова появился Мехти. Он уже оделся в армейскую меховую куртку. На ногах были тяжелые ботинки. В руках он держал винтовку.
– Я оставлю здесь свое оружие, – сказал он, отставив винтовку в угол. – Постараюсь вернуться пораньше.
– Может, мы пойдем с вами? – спросил Погорельский.
Мехти с удивлением оглянулся на режиссера.
– Вы хотите пойти со мной?
– Не я лично, а наша группа.
– Женщины? – изумился Мехти. – В такую погоду?
– У них сдают нервы, – пояснил режиссер. – Неужели ничего нельзя сделать? И мобильные телефоны не работают.
– Они и в хорошую погоду здесь никогда не работали, – сказал Мехти, – поэтому не пытайтесь звонить. Лучше отдохните и подождите меня. Продукты есть на кухне. Вы можете попросить женщин, чтобы они приготовили вам ужин. Сейчас половина девятого. Я надеюсь, к двум или трем часам ночи мы вернемся. Может быть, даже раньше.
– При чем тут продукты? – разозлился режиссер. – О чем вы говорите? Нам нужно вниз, в наш санаторий. Там наша группа, неужели вы ничего не понимаете?
– Не понимаю, – искренне ответил Мехти, – извините меня.
По-русски он говорил хорошо, но с сильным акцентом.
– Чего вы не понимаете?! – закричал режиссер. – Мы не можем сидеть здесь и ждать, пока кончится дождь. Нам нужно вниз, в наш санаторий.
– У меня нет машины, – немного подумав, ответил Мехти. – И я не знаю, когда она будет, – добавил он, выходя из дома.
Наступило неловкое молчание.
– Проклятие! – прошипел Погорельский.
В гостиную спустился Сергей Буянов. Он вышел к мужчинам и молча сел на стуле в углу, недалеко от дивана.
– Что там с женщинами? – спросил Дронго.
– Ничего, – ответил Буянов. – Кажется, у Кати сдали нервы. Она плачет и требует, чтобы ее увезли отсюда.
– Наверное, боится дождя, – улыбнулся Усманов. – Кстати, мы знаем только ваши имена, а вновь прибывшие еще не представились.
– Да, конечно, – кивнул Дронго. – Это мой друг Эдгар Вейдеманис. А на диване сидят отдыхавшие вместе с нами