Разумеется, в этой гостинице не останавливались европейские и американские редкие визитеры, предпочитая не топтать лик бывшего президента США. Приезжавшие арабы, наоборот, шагали по нему с большим удовольствием, находя в этом своеобразное проявление патриотических чувств. Дронго не успел проскользнуть в открывшуюся для одного из гостей дверь, и ему пришлось невольно потоптать лицо Буша, не сделавшего ему ничего плохого. Дверь открылась, и он благополучно попал в отель.
В огромном холле повсюду были расположены небольшие магазинчики, торгующие предметами старины, поделками, четками из драгоценных и полудрагоценных камней, серебряными изделиями. Дронго прошел внутрь и свернул направо по коридору, ведущему к зимнему саду. В глубине был расположен магазин с коврами.
За прилавком стояла девушка.
– Добрый день, – осторожно произнес Дронго, – вы говорите по-английски?
Девушка, улыбнувшись, покачала головой и позвала из глубины пожилого араба в национальном головном уборе.
– Пожалуйста, мистер, – улыбнулся араб, нечетко выговаривая слова на английском.
– Меня прислал Муса, – тихо проговорил Дронго, – он говорит, что у вас есть хорошие персидские ковры.
Араб помедлил, испуганно оглянувшись.
– Что вам нужно? – быстро спросил он.
– Мне нужен Афиф Заки.
– В каком отеле вы остановились?
– «Аль-Мансур эль Мелиа», – выговорил Дронго непривычное название своей гостиницы.
– Он будет у вас завтра утром.
– Мне нужно оружие.
Араб покачал головой.
– Это невозможно.
– Тогда хороший нож.
– Сколько угодно. Приезжайте завтра, и я вам подарю.
– Не надо. Лучше продайте. Сколько стоит хороший нож?
– Охотничий очень дорого. Может, даже две-три тысячи динаров.
«Это четыре-пять долларов», – подумал Дронго с удивлением.
– Хорошо, я приеду завтра за ним.
– Не нужно больше сюда приходить. Заки Афиф привезет вам завтра отличный нож. Это будет мой подарок.
– Сколько стоят ваши ковры?
– Смотря какие. Некоторые даже по двадцать тысяч динаров. Сейчас, правда, мало покупателей.
– У вас красивая дочь, – сказал на прощание Дронго.
Араб испугался еще больше.
– Я всегда делал для вас все, что мог. Никого не выдавал. Просто тогда меня сильно били. Не нужно ее трогать, прошу вас.
– Я просто восхищался ее красотой. Вы, очевидно, не поняли. А когда вас били?
– Пять лет назад. Тогда меня подозревали, что я иранский шпион. И долго, очень долго