Мальчики замолчали. Невидимое, поднималось за домами великолепное утреннее солнце, заливая Арбат ярким, ослепительным и радостным светом.
Улица оживилась.
Из почтового отделения выходили почтальоны с толстыми кожаными сумками, туго набитыми газетами.
Гремя пустыми бидонами, прошли молочницы.
Проехал обоз ломовых лошадей.
Ребята свернули на Поварскую.
Вот и Кудринская площадь.
– Смотри, Генка! – Миша показал на угловой дом, изрешеченный пулями и осколками снарядов. – Здесь в Октябрьскую революцию были самые бои. Наши по кадетам из пушек лупили. Мы со Славкой видели. Помнишь, Славка?
– Я здесь тогда не был, – признался Слава, – и, по-моему, ты тоже.
– Я? Сколько раз! Мы сюда с Шуркой бегали. Один раз полную шапку гильз набрали. Правда, очень давно – мне тогда было восемь лет. А ты, конечно, не видал. Ты дома сидел. Тебя мама не пускала.
Мальчики пришли на Пантелеевку.
Через широкие окна типографии виднелись большие залы, уставленные машинами. В цехах было пусто. Над воротами висела вывеска: «Типография Мосполиграфтреста». Мальчики вошли в проходную.
В тесном дощатом помещении за низким барьером сидел сторож и хлебал из большой миски суп. Тут же вертелась девочка лет десяти с маленькими косичками, завязанными красной ленточкой.
Сторож поднял голову, тыльной стороной ладони вытер усы, вопросительно посмотрел на ребят.
– Скажите, пожалуйста, – обратился к нему Миша, – где здесь отряд юных пионеров?
– Пионеров? – Сторож опять взялся за ложку. – А вы откудова – из райкома или как?
– Да… мы… тут… – замялся Миша, – мы по делу.
Девочка с любопытством смотрела на мальчиков. Сторож доел суп, отодвинул миску:
– Есть у нас такие – пионеры. В клубе они у себя.
– Вы не скажете, где клуб?
Девочка хмыкнула.
– Вы клуба нашего не знаете? – спросил сторож.
– Мы из другого района. Из Хамовников.
– А-а… – протянул сторож. – На Садовой клуб ихний, тут недалеко.
– На какой Садовой? Садовых много.
– Вот смешные! – захихикала девочка. – Клуб не знают!
– Ты много знаешь! – прикрикнул сторож на девочку. – Проводи их. Может, и в самом деле нужно, – добавил он с сомнением.
Девочка сполоснула под бачком миску и ложку, завязала их в салфетку и вышла с мальчиками на улицу.
– Я пионеров хорошо знаю, – болтала девочка. – Наш Васька там самый главный – он на барабане играет.
Миша насмешливо посмотрел на нее, но промолчал. Что спорить с мелюзгой?
– У них и труба есть, – продолжала девочка. – У них знаете как строго! Ругаться нельзя, на буферах кататься тоже нельзя. Руки в карманах держать нельзя, девчонок бить тоже нельзя. А драться можно только со скаутами. Только если драться, так галстуки снимать. В галстуке тоже нельзя.
– Не вертись под ногами! – сказал Миша.
– И