В девять Меган звонит мне, чтобы пожаловаться на Дарлин. Она думает, что Дарлин изменилась за лето и слишком много о себе думает просто потому, что встречается с парнем из колледжа. В девять тридцать звонит Дарлин – она подозревает, что Меган ей завидует, потому что она встречается с парнем из колледжа. В девять сорок пять звонит Сьерра – она разговаривала с Меган и Дарлин сегодня вечером и вообще не хочет в это вмешиваться. Я согласна с ней, но думаю, нас уже впутали.
В десять сорок пять я дописываю эссе об уважении для миссис Питерсон и помогаю маме уложить Шелли. Я так устала, что моя голова сейчас отвалится. Я переодеваюсь в пижаму, забираюсь в постель и набираю номер Колина.
– Привет, детка, – отвечает он. – Что делаешь?
– Ничего такого. Я уже в постели. Повеселились У Дуга?
– Если бы ты была там, было бы круче.
– Когда ты вернулся?
– Около часа назад. Я рад, что ты позвонила.
Я натягиваю большое розовое одеяло до подбородка и погружаюсь головой в мягкие пуховые подушки.
– Неужели? – Я напрашиваюсь на комплимент и говорю своим кокетливым голосом. – Почему?
Он так давно не говорил, что любит меня. Я знаю, что он не самый ласковый человек в мире. Он как мой отец. Но мне нужно услышать эти слова от Колина. Я хочу услышать, что он любит меня. Я хочу услышать, что он скучал по мне. Я хочу, чтобы он сказал, что я девушка его мечты. Колин откашливается.
– У нас никогда не было секса по телефону.
Ладно, это не те слова, которых я ждала. Я не должна разочаровываться или удивляться. Он – несовершеннолетний парень, и я знаю, что в этом возрасте ребята думают только о сексе и обо всем, что с ним связано. Сегодня днем я подавила чувство, возникшее внизу живота, когда читала слова Алекса о том, чтобы заняться сексом. Вряд ли он знает, что я девственница. У нас с Колином еще не было секса. Ни настоящего, ни по телефону. В апреле прошлого года мы почти дошли до этого на пляже за домом Сьерры, но я струсила. Я не была готова.
– Секс по телефону?
– Да. Потрогай себя, Брит. И говори мне, что ты делаешь. Это очень заводит.
– А пока я трогаю себя, что будешь делать ты? – спрашиваю я его.
– Дрочить. А ты что, думала, я буду делать домашку?
Я смеюсь. Это нервный смех, потому что мы не видели друг друга пару месяцев, мы толком еще не разговаривали, а теперь он хочет за один день перейти от «привет, рад тебя видеть после каникул» к «поласкай себя». Будто я в песне Пэта Маккерди.
– Давай, Брит, – говорит Колин. – Считай, что это практика, прежде чем мы займемся этим по-настоящему. Сними рубашку и дотронься до себя.
– Колин…
– Что?
– Прости, но я не могу. Не сейчас, по крайней мере.
– Ты уверена?
– Да. Ты злишься?
– Нет, – говорит он. – Я думал, что это оживит наши отношения.
– Не