– Вы явно обладаете даром убеждения, Ним. Вы никогда не думали выдвинуть свою кандидатуру?
– Может, начать с клуба «Секвойя»?
– Пожалуй, не стоит.
– Ладно, – сказал он. – С природным газом и нефтью разобрались. Теперь на очереди атомная энергетика.
– Неужели это так обязательно?
Он с любопытством посмотрел на нее. При слове «атомная» лицо Лауры напряглось. Так бывало всегда. В Калифорнии да и в других местах она пользовалась известностью как страстная противница атомных электростанций. Дело в том, что Лаура участвовала в «Манхэттенском проекте» времен Второй мировой войны, когда были созданы первые атомные бомбы. Поэтому ее мнение уважали и к ней прислушивались.
– Это слово для вас до сих пор как кинжал в сердце, не так ли? – проговорил Ним, отведя от нее взгляд.
Принесли обед, и, прежде чем ответить, Лаура подождала, пока уйдет официант.
– Думаю, вы способны меня понять. В моей памяти все еще встает грибовидное атомное облако.
– Да, – проговорил он тихо. – Думаю, мне вас нетрудно понять.
– Сомневаюсь. Вы были тогда слишком молоды и не помните. Вы не были с этим связаны, как я.
Она старалась контролировать свои эмоции, но Ним почувствовал в ее голосе незатухающую боль мучительных переживаний. Молодым ученым Лаура подключилась к проекту по созданию атомной бомбы за полгода до Хиросимы. Тогда она мечтала войти в историю, но после того, как была сброшена первая бомба под кодовым названием «Малыш», она испытала душевные страдания. Однако чувство собственной вины и презрения к самой себе она ощутила уже после Хиросимы, когда вторая атомная бомба под кодовым названием «Толстяк» поразила Нагасаки. Но никто не услышал от нее ни слова протеста. Хотя эти события разделяли всего три дня, своим протестом она все равно не могла бы помешать бомбардировке Нагасаки и спасти восемьдесят тысяч человек, которые погибли там или были искалечены, как многие считали, лишь для того, чтобы удовлетворить любопытство военных и ученых. И все же она не выступила с протестом, поэтому загубленные и искалеченные души оказались и на ее совести.
– Видите ли, вторая бомба была не нужна. В ней не было никакой необходимости. Японцы собирались сдаться уже после Хиросимы. Но «Толстяк» конструктивно отличался от «Малыша», и создавшим его надо было убедиться, сработает ли бомба как надо. И она сработала, – говорила она вкрадчивым голосом, словно размышляя вслух.
– Все это произошло давно, – заметил Ним. – Так ли уж необходимо вспоминать те бомбардировки всякий раз, когда возникает вопрос о строительстве атомных электростанций?
– Для