темной тесной радарной было жарко не только Кейзу. Однако ничто в голосе диспетчеров при переговорах с воздухом не выдавало волнения или напряжения. У пилотов и без того хватает забот. Особенно сегодня, когда буран швырял самолеты и приходилось лететь по приборам, при нулевой видимости, а это требовало всего их умения. К тому же многие пилоты находились в воздухе дольше положенного из-за задержек с посадкой самолетов, а теперь летное время у них еще удлинялось.

      С каждого диспетчерского поста непрерывным потоком шли по радио приказания: надо было по возможности преградить самолетам доступ в опасную зону. А они ждали, когда наконец им разрешат приземлиться, и число их с каждой минутой все возрастало. Один из диспетчеров тихим напряженным голосом бросил через плечо: «Чак, у меня тут пожар. Можешь взять на себя «дельту» семь-три?» Диспетчеры прибегали к таким переброскам, когда чувствовали, что задыхаются и не в состоянии сами справиться. Другой голос: «Черт!.. У меня своих хватает… Подожди!.. Ладно, беру твою «дельту» на себя». Секундная пауза. «Дельта» семь-три, говорит центр наблюдения за воздухом аэропорта Линкольна. Сделайте левый поворот, держитесь направления один-два-ноль. Высота прежняя – четыре тысячи!..» Диспетчеры всегда старались помочь друг другу. Ведь, может, через несколько минут тебе самому потребуется помощь. «Эй, следи за этим – вон он подлетает с противоположной стороны. О Господи! Прямо как на выезде из города в час пик…» «Америкэн» четыре-четыре, держитесь того же курса. Сообщите свою высоту!.. «Люфтганза» взлетела с отклонением от курса. Уберите к черту самолет из зоны прилета!» Взлетавшие самолеты направляли в обход зоны бедствия, а вот прибывающие самолеты приходилось держать в воздухе, теряя на этом драгоценное время. Даже после того как чрезвычайная обстановка разрядится, потребуется больше часа, чтобы ликвидировать пробку в воздухе, – это знали все.

      Кейз Бейкерсфелд отчаянно старался сосредоточиться, чтобы держать в памяти свой сектор и все самолеты в нем. Нужно было мгновенно запоминать местонахождение самолетов, их опознавательные знаки, типы, скорость, высоту полета, последовательность посадки – словом, диаграмму, в которой непрерывно происходили изменения и конфигурация которой ни на секунду не застывала. И в более-то спокойные времена напряжение не покидает диспетчера, сегодня же, в такой буран, мозг и вовсе работал с предельной нагрузкой. Самое страшное – «потерять картинку», а такое может случиться, если усталый мозг взбунтуется, и тогда все исчезнет. Время от времени это и случалось – даже с самыми лучшими работниками.

      А Кейз был одним из лучших. Еще год назад именно к нему обращались коллеги, когда перенапряжение выводило их из игры: «Кейз, тону. Можешь выручить на несколько минут?» И он всегда выручал.

      Но в последнее время роли переменились. Теперь коллеги помогали ему, сколько могли, хотя, конечно, есть предел помощи, которую один человек может оказать другому без ущерба для своей работы.

      Тем временем