И вдруг приятный женский голос:
– Земля, я «сессна» семьдесят три. Я сворачиваю. Можешь лететь, «Пан-Америкэн». У-у, медведь!
Смешок. И голос:
– Спасибо, лапочка. Подмажь губки, пока взлечу.
И грозный голос диспетчера:
– Диспетчер – всем самолетам! Предлагаю использовать радио только в служебных целях.
Диспетчер был раздражен: Мел это почувствовал, несмотря на обычный, профессионально спокойный тон. Да и кого бы не вывели из себя сегодняшняя погода и эта неразбериха в воздухе и на земле? Мел с тревогой вспомнил о своем брате Кейзе, который сидел сейчас в радарной КДП и принимал самолеты с Запада, самого перегруженного направления.
Из диспетчерской шли непрерывные указания самолетам, и радио работало без передышки. Подождав, пока закончится очередной диалог, Мел включил свой микрофон:
– Наземный диспетчер, говорит машина номер один. Нахожусь у выходных ворот шестьдесят пять, следую в направлении полосы три-ноль, к застрявшему самолету «Аэрео Мехикан».
Диспетчер дал указания двум только что севшим самолетам, и Мел услышал:
– Диспетчер – машине номер один. Вас понял. Следуйте за ДС-9 «Эйр Канада», который выруливает за ворота впереди вас. Остановитесь, не доезжая полосы два-один.
Мел подтвердил прием. Он увидел, как самолет компании «Эйр Канада» вырулил за ворота – его высокий изящный хвост, поставленный под прямым углом к фюзеляжу, плыл в воздухе.
Здесь, недалеко от выходных ворот, Мел ехал осторожно, внимательно следя за тем, чтобы не столкнуться с «вошками», как в аэропорту называли машины, обслуживающие самолет на земле. Наряду с обычными машинами было тут сегодня и несколько «собирателей вишен» – грузовиков с подъемными платформами, насаженными на стальной передвигающийся стержень. Стоя на этих платформах, рабочие сметали снег с крыльев самолетов и разбрызгивали гликоль, чтобы воспрепятствовать образованию льда. И люди, и машины были все в снегу.
Мел резко затормозил, чтобы не столкнуться с «душистым фургоном», который мчался ему наперерез, спеша избавиться от своего малоприятного груза – четырехсот галлонов, выкачанных из воздушных туалетов. Содержимое фургона вывалят в измельчитель, находящийся в специальном здании, которое старательно обходят остальные служащие аэропорта, а оттуда перекачают в городскую канализацию. Обычно эта процедура занимает мало времени, за исключением тех случаев, когда пассажиры заявляют о потерях – челюстей, сумочек, кошельков, даже туфель, случайно упавших во время полета в туалет. А это случается иногда раз, иногда два раза в день. Тогда все содержимое туалетов приходится пропускать через сито, а уборщикам остается лишь надеяться, что утерянные вещи быстро найдутся.
Но Мел понимал, что, даже если не будет такого рода потерь,