Волосы встают дыбом от всего ужаса произошедшего, но самое циничное в этой смерти то, что это был единственный ребенок у родителей, и она умерла в день рождения матери. Люди не могли понять, да и не хотели понимать (настолько сильно было горе), почему надо было забирать жизнь у безгрешного ребенка таким жестоким образом, но, как я уже говорил, в моем мире ничего не бывает просто так. И эта смерть была как-то связана с моим миром.
3 часа ночи… Прошло 20 минут после смерти девятилетней девочки.
Детскую комнату освещала полная луна, сегодня были первые сутки полной луны. Александр уже спал, Леон и мисс Анна-Мария пили кофе посреди комнаты, спрятавшись в кармане жизни (старое, как сами горные гномы, ухищрение, с помощью которого те выигрывали не одну битву в великих войнах прошлого. Леон же наполовину гном – по матери, наполовину лепрекон – по отцу). А любящая мама еще в детстве научила сына создавать карманы жизни из золотой монеты.
Цитата из «Наскальных записей горных гномов»:
«Гномский карман жизни – снаружи это что-то вроде прозрачной лужи, только в горизонтальном положение (это становится заметным, когда входишь в карман жизни), а внутри это небольшое замкнутое пространство без углов и стен, похожее на огромный карман. Там даже стены, точнее то, что выполняет их роль, похожи чем-то на ткань из меха, только прозрачную ткань. Стены к тому же теплые зимой и прохладные летом, что было удобно для ожидания в кармане жизни».
– Что-то их давно нет, – первым нарушил тишину Леон.
– Я чувствую, что произошло что-то очень нехорошее в нашем городке, – словно прислушиваясь к чему-то, сказала мисс Лемм. – Где-то случилось горе… Большое горе.
– Вы думаете, это троица призраков, о которых вы рассказывали, причастна к… Как вы сказали – большому горю. – Леон поставил пустую чашку с кофе в угол кармана.
– Не знаю, я чувствую только горе матери… И огромной силы ненависть к этому миру за то, что мир отнял у нее что-то очень дорогое, – перестав пить кофе, ответила мисс Лемм. – Как там Сашка? – неожиданно вспомнив об опекаемом, прошептала Анна-Мария и попыталась было встать, чтобы выбраться из кармана жизни.
– Куда? – шепотом произнес Леон и с силой потянул ее обратно. – Вон, гляди на окно, – еще тише произнес он, указывая на лицо призрака, выглядывающего из-за стены.
Их было трое: один толстый, с топором в спине, второй чуть повыше, весь в отверстиях от пуль, и третий – самый высокий, ничем особенным не выделявшийся. Все просвечивали и были очень хорошо видны в лунном свете. Их лица были суровы и искажены предсмертными гримасами. Они сделали несколько кругов над парнишкой и тот, что без увечий, хрипя, произнес:
– Пусть