Первая любовь А.С. Пушкина. Кто это?. Анатолий Шейдин

случаях он неоднократно говорил о недостатках «проклятого своего воспитания»[4]. Совершенно не исключено, что первой, кто преподал азы сладострастия Пушкину, ещё ребёнку, была одна из его гувернанток, что в жизненных ситуациях случается часто при бесконтрольном оставлении мальчиков на попечении молодых воспитателей женского пола. Это тем более вероятно, зная об уровне нравственности гувернёров Пушкина, который мог быть и свидетелем гомосексуальных отношений, широко распространённых в среде даже интеллектуалов того времени, не говоря о более низких сословиях.

      На это указывает косвенно и сам Пушкин в черновой программе автобиографических записок, где после слов: «Первые неприятности. Гувернантки» в скобках раскрывается суть их: [Смерть Николая. Ранняя любовь].

      Позднее, в подготовке рукописи автобиографических записок, очевидно сознавая, что первый сексуальный опыт нельзя отнести к святому и трепетному чувству, именуемому «любовь», он зачеркнёт слова «Ранняя любовь»[5]

      В случае с будущим гением, кроме развращающего воспитания, безусловно, сказались и гены его прародителей по негритянской линии, обладающей мощным сексуальным потенциалом[6], что объясняет его пристрастие к желанию не только обладать в сексуальном плане разными по интеллекту женщинами, но и стремиться к количественному учёту этих побед. Это видно из составленного им самим Дон-Жуанского списка из 113 имён, последним из которых стоит имя Наталии, его жены. Вероятно, это не означает, что после женитьбы Пушкин стал настолько целомудрен и верен своим супружеским обетам, что проблема обладания другими женщинами его перестала волновать. Подтверждением этому мы находим в публикации В. Нечаевой[7] «Пушкин в письмах Вяземского к жене(1830–1838)» http://feb-web.ru/feb/litnas/texts/l16/lit-803-.htm

      25-е [июля 1833 г.]

      «…Вчера был вечер у Фикельмона вместо пятницы, потому что в субботу большой парад на заключение в Красном Селе. Вчера было довольно вяло. Один Пушкин palpitoit de l’interêt du moment, краснея взглядывал на Крюднершу и несколько увиваясь вокруг нее.

      В работе (Владимир Кирсанов. «Голубое» окружение Александра Пушкина»)[8] представлен сокращенный список имен, состоящий из двух частей с пояснением: «Дон-Жуанский список в обеих частях своих далеко не полон. Кроме того, разделение увлечений на более серьезные и на более легкие не всегда выдерживается. Вторая часть вообще дает много поводов к недоумениям, и некоторые имена, здесь записанные, остаются для нас загадочными. Не то в первой части: почти против каждого имени современный исследователь имеет возможность поставить фамилию, дав при этом более или менее подробную характеристику ее носительницы. Поэтому Дон-Жуанский список, при всех пробелах своих, является все же незаменимым пособием для составления подробной летописи о сердечной жизни поэта.»