• Однако, когда в социальной группе шимпанзе начинается подготовка к изменению «в руководстве» и «группы влияния» схлёстываются друг с другом в борьбе за будущее лидерство, ситуация меняется.
В такой напряжённой политической ситуации самцы, по данным исследований Франсуа де Вааля, затрачивают на груминг своих противников (или обезьян, входящих в противоположную «группу влияния») больше 20 % времени.
Это и понятно, сейчас им нужно задобрить потенциальных соперников, склонить кого-то из них на свою сторону – в общем, обеспечить себе поддержку в стане врага, снизить собственные риски, которые могут возникнуть во время следующих потасовок и перетасовок на обезьяньем Олимпе.
Теперь приглядитесь повнимательнее к тем самым мировым саммитам, посчитайте все эти взаимные обнимашки, и курс теоретической политологии можно будет смело прогулять – всё и так видно, на глаз.
Впрочем, понятно, что любой признак в природе варьирует. Соответственно:
• есть особи, которые от природы получают большее удовольствие, становясь объектом обнимашек,
• а кому-то это не так важно, не так приятно и не так этого хочется;
• плюс к этому, кто-то получает большое удовольствие от того, что он кого-то обнимает – так пальцы и чешутся у него кого-нибудь загрумить,
• а кто-то, наоборот, удовольствия от груминга соседа не получает и тяги соответствующей не испытывает.
Эти индивидуальные отличия обусловлены генетически: у кого-то подобного рода раздражители вызывают мощную гормональную реакцию, а у кого-то – относительно низкую.
В результате, одни приматы обладают большим количеством «социальной валюты» и большей потребностью в такой «валюте», а другие, наоборот, ведут образ жизни более изолированный – мало производят этой «ценности», и сами на меньшие её «суммы» рассчитывают.
Фридрих Ницше говорил, что человек – это единственное животное на земле, которое умеет смеяться. Звучит, согласитесь, очень поэтично. Но это заблуждение.
Смеются, что первым доказал этолог Джек Панкснип, многие виды млекопитающих. Причём от приматов – до крыс (впрочем, с последними Панкснипу пришлось повозиться: чтобы зафиксировать смех крысы, ему понадобились специальные высокочастотные приборы).
Какова же нейрофизиологическая природа смеха? Что это за странная реакция и зачем она понадобилась эволюции?
Все мы знаем, что смех возникает, например, когда нас щекочут. Но разве это не удивительно? Выдающийся нейробиолог Вилейанур Рамачандран предлагает над этим задуматься.
Почему мы испытываем щекотку, лишь когда нас касается другой человек? Мы же и сами постоянно дотрагиваемся до себя во всех возможных местах, но щекотки не чувствуем… Как так?!.
Дело в том, что наш мозг создал в себе «схему» нашего тела[14], и когда вы, например,