За мной шел военный отряд. Мне исполнился всего двадцать один, и некоторые из воинов у меня за спиной были вдвое старше меня и во много раз опытнее, но я был сыном Утреда, лорда, и потому командовал. Большинство из наших держались в глубине чащи, рядом со мной располагались только Редвальд и Ситрик. Оба были зрелые воины, и их послали давать мне советы или, точнее, удерживать от опрометчивых поступков. Ситрика я знал с колыбели, отец доверял ему, тогда как Редвальд состоял на службе у леди Этельфлэд.
– Может, они и не придут, – пробормотал Редвальд.
Это был надежный парень, бдительный и осторожный, и я подозревал, что ему хотелось избежать боя.
– Придут, – буркнул Ситрик.
И они пришли – спешащий с севера отряд конных со щитами, копьями, секирами и мечами. Норманны. Я склонился в седле, стараясь пересчитать всадников, рысивших вдоль потока. Три судовые команды? Не меньше сотни воинов, и среди них Хаки Гримсон. По крайней мере, знамя его корабля было здесь.
– Сто двадцать, – объявил Ситрик.
– Больше, – отозвался Редвальд.
– Сто двадцать, – спокойно стоял на своем Ситрик.
Сто двадцать конников в погоне за шестьюдесятью пятью, миновавшими долину несколько минут назад. Сто двадцать воинов под штандартом Хаки Гримсона. Изначально на штандарте был изображен красный корабль среди белого моря, но красная краска выцвела до коричневой и местами поплыла, так что казалось, будто корабль с высокими штевнями истекает кровью. Знаменосец скакал за верзилой на могучей вороной лошади, и я предположил, что верзила и есть Хаки. То был норманн, осевший в Ирландии, а оттуда перебравшийся в Британию. Он занял землю к северу от реки Мэрс и решил обогатиться набегами на юг, на Мерсию. Ярл брал рабов, скот, добро, даже подступил к римским стенам Сестера, хотя гарнизон леди Этельфлэд без труда отразил атаку. Короче говоря, Хаки всем встал поперек горла, вот почему мы находились к северу от Мэрса, прятались среди голых деревьев и наблюдали, как его шайка идет на рысях на юг по прихваченной морозцем тропе вдоль ручья.
– Нам следует… – начал Редвальд.
– Рано, – оборвал я его и коснулся Клюва Ворона: проверил, легко ли выходит он из ножен.
– Рано, – согласился Ситрик.
– Годрик! – позвал я, и мой слуга, двенадцатилетний парнишка Годрик Гриндансон, сорвался с места, где ждали остальные воины. – Копье!
– Господин! – откликнулся он, вручая мне девятифутовое ясеневое древко с тяжелым железным острием.
– Ты скачешь позади нас, – велел я Годрику. – На изрядном расстоянии. Рог при тебе?
– Да, господин. – Он приподнял рог, показывая мне.
Звук