Протянула она ему мешочек, который тут же раскрыл Пик.
От досады, не зная, что сказать, он лишь протянул одно единственное зерно Лине. Она высокомерно подметила:
– А ты думал, тебе десять дадут!? За два дня то!? И то этого много, для такого как ты!?
– Какого!?
Еле выдавил из себя Пик, ошарашенный словами той, которую считал единственной, кто была к нему доброжелательной, после Тании.
– Горе стажеру! По чьей вине уволили печатницу!
Повысила голос Лина. В ее голосе слышались лишь одни упреки и гонения.
– И ты им поверила?!
Печально прошептал Пик, опустив голову, и побрел к выходу.
– Даже и не думай оправдываться, я все видела!
Лина все не успокаивалась, продолжала кричать. Пик уже не слушал ее. Он захлопнул за собой дверь. Ее голос стих. Мышонок пошел по типографии, еле волоча ноги.
На пути ему попался Ивани, который видя, в каком разбитом состоянии сейчас Пик, лишь тихо молвил ему:
– Начинать всегда трудно! Как и сделать первый шаг! Самое главное, после падения не сдаваться!
– Спасибо! – тихо ответил ему Пик и ушел.
Оказавшись на улице, Пик осознал, как он одинок в этом мире, особенно теперь, когда у него не оставалось ни друзей, ни работы! Лишь семья и куча проблем, справиться с которыми ему одному – мышонку по своей сути, было не
посильной задачей. Даже те, кто вначале был к нему дружелюбен, предали его, Пик почувствовал себя таким ущербным, никому не нужным, что и жизнь казалась в тягость. Ему захотелось не дойти до дома целым, никем не побитым. Он мысленно желал, чтобы его как следует отдубасили, может хоть так, дома его новость об увольнении будет воспринята так печально.
Как назло, улицы были пусты. Не было ни агитаторов, ни пьяниц, ни всех остальных пройдох и воришек, которыми обычно полны улицы города. Не ездили монорельсы. Тишину вечернего города, нарушали лишь его размеренные шаги, и частое горячее дыхание.
Злой рок казалось, не хотел оставлять Пика в покое. Даже за пределами работы, и послал ему вдогонку ту, чье появление перед собой, Пик ожидал меньше всего на свете.
Прямо перед ним, на большой скорости проехала паровая карета, с гербом на двери, показавшимся ему знакомым. Но Пик не мог вспомнить, где он его встречал. Желая обойти лихача, мышонок начал переходить на другую сторону улицы. Карета преградила ему путь. Из нее выскочила Сиберия, кинувшаяся к нему:
– Пик, Пик, нам надо поговорить!
– Ни к чему это!
Тихо отвечал мышонок, остановленный белоснежной красавицей, схватившей его за плечо.
– Прошу Пик, выслушай меня!
– Я все уже прекрасно слышал и видел!
Убрал от себя ее руку Пик. Не поднимая на нее глаза, он хотел продолжить путь, но Сиберия упала перед ним на колени, и взмолилась, опустив голову.
– В том, что случилось, виновата лишь я одна!
– Это точно! – согласился Пик,