Но по щекам женщины струились слезы.
Забыто многое, столь многое…
Ничего, так даже лучше. Она скромная, она не постесняется напомнить о себе после того, как нанесет удар. К чему лишняя известность?
Вовсе даже ни к чему.
Ирэна Гервайн коснулась волос сына и прикрыла глаза. Наступало время мести.
Глава 3
– Джинджер!
Лесс спрыгнул у двери, постучал бронзовым молоточком и влетел в дом, едва ему открыли.
– Джинджер!!!
Девушка застучала каблучками со второго этажа.
– Лесс! Тсс!
Мужчина послушно примолк, но радостная улыбка с его губ так и не ушла.
– Что случилось?
– Мама приболела, я за ней ухаживаю.
Улыбка привяла.
– А я хотел поговорить с ней…
– А я тебя никак не устрою? Поговорить?
– Разумеется! Джин, – мужчина прямо в холле опустился на колено, извлекая из кармана маленькую коробочку, – выходи за меня замуж?
Бриллиант в кольце был хотя и не идеальным, но очень приличным, в этом Джин разбиралась. И сапфиры, которые его окружали, были вовсе не плохи.
Да и сам мужчина.
Высокий, стройный, симпатичный, пусть с чуть детским выражением лица, но многим и это за счастье, опять же граф, то есть даже титульный рост, не бедствует, не пьет, в карты не играет… что еще нужно?
Не ясно.
Но уж больно продажно это звучит.
Впрочем, на личике Джинджер эти мысли никак не отразились. Вместо этого она молча протянула руку, и колечко скользнуло на средний палец.
– Джин, моя Джин!
Лесс заключил девушку в объятия.
Та и не сопротивлялась, отмечая, что восторга у нее не возникает. И дрожать от возбуждения не получается, и терять сознание… расчетливая она такая, что ли?
Где вдохновение-то? При написании статьи она и то чувствовала больше энтузиазма!
Лесли принял ее реакцию за естественное девическое смущение и расцепил руки.
– Я бы хотел сообщить о нашем решении твоей матери, дать в газеты объявления о помолвке и пригласить вас познакомиться с моей семьей. А свадьбу можно назначить на осень, ты не против?
Джинджер кивнула – мол, не против. А мать…
– Я сейчас поднимусь к маме, проверю, как она себя чувствует. Если все в порядке, она тебя примет.
– Отлично!
– А насчет визита… Лесс, милый, пока мама не окрепнет, я никуда поехать не смогу. Одной мне неприлично, и ее я не брошу.
На лице мужчины отразилось такое явное разочарование, что Джин едва не фыркнула. Но удержала лицо и направилась вверх по лестнице, чувствуя горячий мужской взгляд чуть пониже поясницы. И что там такого занимательного?
Она вот мужчинам никогда туда не смотрит, полагая, что главное – ум. А у них другое мнение? Как интересно…
Кларисса усиленно изображала больную. С чашкой чая, коробкой пирожных, стопкой газет и несколькими романами на одеяле. Дополняли картину аккуратно заплетенные волосы