Они шли вниз по улице от метро Кузнецкий мост, Харон нес тяжеленую книгу, запакованную на все случаи жизни. Виктория держала под руку мужчину и даже не пыталась скрыть своего счастья и улыбку чеширского кота. Ничего не предвещало беды, как внезапно все поплыло перед глазами. Вальс. Мерзкий тошнотворный вальс. Нет ранее статичных предметов. Дома потекли, словно сбежали с картин сюрреализма. Бетонные, кирпичные, железные предметы превратились в тягучую резинку, неизвестно кем растягивающуюся. В одночасье небо с землей поменялись местами. Вика перебирали ногами темнеющие кучевые облака, просыпающиеся вдалеке звезды. А земля сыпала катышками грязи сверху, асфальт швырялся ошметками назад в людей. Вверх ногами мчались машины, раздавая свой свет всем вокруг, ослепляя глаза. А сами глаза-то, что творили! Машины, словно выносливые, бессмертные бактерии, делились, как клетки. Вика видела, как мир прямо на ее глазах приобретал двойника и они оба были такие отвратительные! На них было чертовски больно смотреть! Невозможно. Своей диплоидной аномалией они сводили с ума девушку. В глазах нет фокуса. Они вовсе не ее. Все вверх дном!
Виктория не могла сделать ни шагу вперед. Она просто не понимала, что происходит, где асфальт, куда ступить. Она словно в космонавта превратилась, безустанно работающего на МКС, совсем забывшего, что такое гравитация и гравитационная постоянная Ньютона. Ни какой координации. Отсутствует. Непонимание и нарастающий страх.
Девушка пыталась что-то сказать, просить помощи у стоящего в ступоре демона. А он лишь слышал слабовольное мычание одинокой коровы в поле, заполненном репейником.
Сердце. Быстрее и быстрее. Все страшнее и страшнее. Половина организма тяжелеет, словно отрывается и летит в бездну. Нет, не больно. Страшно. Тело покрывается слоем чего-то мягкого и противного, чего-то такого, что заставляет помнить об истинной принадлежности тела, но дает все меньше и меньше ощущать его.
Лицо. Это не лицо, скорее маска. Холодная, резиновая маска из собственной кожи…мышц. Противно. И снова страшно. Виктория опустилась вниз и у Харона почти не было времени, чтобы успеть подхватить девушку, не дать ей упасть. Он держал ее, книгу и у самого творилось внутри все то же самое, что переживала Виктория.
– Что это, детка? – отходя в сторону от людей, на ходу Харон пытался выяснить, что происходит.
Девушка мямлила что-то невразумительное и непонятное в ответ. И тут в нос демона ударил запах болезни. Откуда? Откуда у молодой девчонки, до сего часа полностью здоровой, болезнь? И раз болезнь имеет запах, значит это не просто ОРВИ, а что-то серьезное…
– В груди щемит…Боль и страх. Что я должен делать? Вика! – Харон позвал девушку. – Не закрывай глаза, слышишь! Это слишком опасно! Не закрывай глаза!
Люди оборачивались, смотрели, любопытничали, кто-то осуждал, кто-то жалел, хотел помочь, но стеснялся, кто-то отводил глаза в сторону.
Харон