Посол Арден вздохнул с какой-то обреченностью.
– С вами сложно, я не привык уговаривать. Уверяю, я ознакомлен со всеми подробностями, знаю о последствиях и надеюсь на милость вашей богини.
– Ладно, хорошо. Тогда приму вас этим вечером. Тем более, ваши люди бродят по округе, разыскивают меня и смущают сестер. Негоже это. Давайте побыстрее разберемся с делом и попрощаемся навсегда.
Арден посмотрел на меня очень внимательно, как будто пытался заглянуть под кожу. Он скользнул взглядом по серебряным волосам, зацепился за жреческое платье, нервно сглотнул и ответил:
– Мои соратники тоже спешат покинуть это место и вернуться домой. Надеюсь, мы будем взаимно довольны исходом.
На этом он раскланялся и удалился по направлению к морю. Стоило ему уйти, Тайла напустилась на меня с упреками.
– Как ты могла? Это же миранги! У них гордыня – первейшая добродетель. А ты говорила так, будто посол – твой слуга.
– Он будет участвовать в моем ритуале. Значит, его жизнь – в моих руках. То есть, в руках богини, которая орудует моими руками. Разве несправедливо поставить его на то место, куда он отчаянно стремится сам? Да и подумай, миранги притащились к нам, не зная ничего о богине и о наших традициях. Разве за такое можно уважать?
– Может, у них беда?
– И оттого они приехали ко мне? О нет, дорогая рассветная дева, уверяю тебя, речь идет о смерти, войне или власти.
– Хорошо, тогда постарайся обойтись с ним помягче. Он весьма симпатичный мужчина, – протянула Тайла и снова залилась румянцем.
– Он не мужчина. Он миранг. Не хочу тебя расстраивать, но эти существа – совсем не люди. Кто знает, что болтается в этой черноволосой голове.
– Если для богини все существа равны, почему для нас должно быть иначе? – возмутилась Тайла.
– Потому что богиню эти существа уважают, в отличие от собратьев по миру.
– Да, закатная дева – это приговор, – вздохнула рассветная и выскользнула с галереи.
Я улыбнулась. Пусть идет. Мне удалось сбить ее с глупого романтического настроя. Значит, будет осторожнее вести себя с гостями. Жриц, конечно, никто не решится обижать. Никто из людей – так точно. Но миранги – не люди. И кто поставит на то, что рассветная жрица сама не бросится на шею милому гостю? Поддавшись чувствам, своевольно связавшись с кем-либо, она потеряет все: и служение, и расположение богини, и прекрасный дом. А останется с разбитым сердцем и жизнью без будущего. Нет, если уж связывать себя семьей, – только с благословения богини. Тогда на социальной лестнице бывшая жрица стоит на одном уровне с представителями высоких домов. Такой женщине полагается пожизненное содержание и всяческое уважение.
Разве не прекрасная перспектива? Всяко лучше нежелательных связей. Конечно, закатным жрицам говорить проще. Мы более самоуверенны. Рассветные девы вынуждены держать марку чистоты, света, вдохновения и призрачной недоступности. От такого набора только дурак не