Через день после революции в Министерство иностранных дел приехал угрюмый и молчаливый Урицкий, который со временем станет председателем Петроградской ЧК и будет убит. Урицкий предъявил мандат Военно-революционного комитета, которым он назначался «комиссаром при Министерстве иностранных дел». Он обошел здание министерства и уехал. Мидовскими делами он больше не занимался.
Когда в министерстве появился Троцкий, он обратился к дипломатам с небольшой речью. Но в этой аудитории он большого впечатления не произвел. Никто не верил, что большевики сумеют сохранить власть. А раз так, то что с ними церемониться?
Директор департамента общих дел Министерства иностранных дел Владимир Лопухин вспоминал, как бывший исполняющий обязанности поверенного в делах в Абиссинии Борис Чемерзин пытался укорить наркома:
– Вы Бронштейн, а не Троцкий. Присваивая себе не принадлежащее вам имя, вы являетесь самозванцем.
Троцкий спокойно ответил, что сколько-то лет непре-кращающейся борьбы и подполья, чередовавшихся с заключениями в царских тюрьмах, когда по необходимости приходилось измышлять себе «боевую кличку» политического борца, в достаточной степени оправдывают присвоенное конспиративное имя, под которым он, Троцкий, и наиболее известен в политических кругах. По словам возмущенного этим эпизодом дворянина Лопухина, «выходка Чемерзина прозвучала фальшью конфузной фанфаронады». В приличном обществе считалось постыдным раскрывать псевдонимы, чтобы тыкать в нос еврейским происхождением…
Сам Троцкий вспоминал об этой встрече так:
«Я НКИД долго не посещал, так как сидел в Смольном. Вопрос был военный – наступление на нас Краснова, были собрания представителей от заводов и масса других дел… Ни входов, ни выходов мы не знали, не знали, где хранятся секретные документы; а Петербургский совет довольно нетерпеливо ждал секретных документов. У меня лишнего времени не было съездить, посмотреть. Когда я один раз приезжал, причем это было не в первый день, а дней через пять – семь после взятия нами власти, то мне сказали, что никого здесь нет…
Я потребовал собрать тех, которые явились, и оказалось потом, что явилось колоссальное количество… В двух-трех словах я объяснил, что кто желает добросовестно служить, тот останется на службе. Но я ушел несолоно хлебавши…»
Тогда Троцкий потребовал, чтобы все руководители отделов сдали дела его новым помощникам. Утром старшие дипломаты собрались и решили, что они не станут служить большевистскому правительству. Не по политическим причинам, а потому что они были напуганы и обижены радикальными речами большевиков, которые собирались покарать всех царских чиновников. Как же служить тем, кто желает твоей смерти? Был и другой мотив: а ну как большевиков скоро свергнут? Вернутся те, кто ушел, и накажут за сотрудничество с Лениным и Троцким.
Троцкий