– Товарищ Зыкин… господин Зыкин… Я меньше всего хотел вас обидеть. Вас как зовут-то?
– Валера меня зовут, – продолжал опер с прежним напором. – А труп, который в морге лежит, тоже к вам в лабораторию отправить? Будете там определять, как он в крапиву попал? Ведь кто-то же его убил! А в Стане отродясь такой страсти не было! Значит, кому-то он сильно мешал. Вот чем сейчас надо интересоваться!
– Давайте договоримся, – примирительно сказал Никсов. – Вы работает с трупом. Он ваш. А выстрел на террасе – мой. Дальше – созвонимся.
На этом и расстались.
Глава 17
Зыкин не торопился уезжать из Верхнего Стана, решил походить по деревне, посмотреть окрест свежим взглядом, а может, и с народом потолковать. Его неторопливость была вознаграждена.
По понедельникам в четыре часа в Верхний Стан приезжала торговая лавка и останавливалась на невидимой границе между деревней и поселком. Собственно «Лавка» – название условное. Так по старой памяти называли частный видавший виды «Москвич», до самого верха забитый продуктами. Тут тебе и сыр, и рыба, и сардельки всякие. Деревенские покупали мало, потому что денег не было, городские – потому что все из Москвы привезли, но тем и другим был нужен хлеб, черный и белый, цена за две буханки девять рублей. Кроме того, продавец Сережа (бывший учитель) продавал всякую нужную в хозяйстве мелочовку: жвачки для детей, импортные шоколадки, дрожжи, соду и весь приклад для соления и маринования грибов, как то: перец горошком, гвоздику, уксус и прочее. А так как летом всегда ощущается нехватка сахара – все варенье варят, около лавки обычно выстраивалась очередь.
Зыкин пристроился в хвост якобы за жвачкой – от курева помогает. Его тут же стали подталкивать к продавцу, мол, проходите, мы помногу берем, но опер не захотел уступать народу в великодушии: «Нет, нет, я постою. Мне спешить некуда». Народ отнесся к этому благосклонно. Он им пару вопросов задал, они ему ответили, Федор подошел за пшенкой для курей, начался высказываться о последних событиях, за ним занял очередь озабоченный Флор. Туда-сюда, разговор и завязался.
Перво-наперво стали выяснять про угнанный «Запорожец», он интересовал всех куда больше, чем труп в крапиве. Здесь Зыкин ничего нового сообщить не мог.
– А кто же стрелял-то? В Льва Леонидовича? Или те же амнистированные балуют?
– У Васильевны вчера с забора две литровые банки сперли. Она их выставила просушить, сунулась молоко наливать – их нет. Шалит уголовный элемент!
– Неужели за двумя урками вертолет прилетал?
Деревня беззлобно издевалась над родной милицией, но Зыкин решил не обижаться.
Подошел Петя-бомбист с пустыми пивными бутылками и как бы между прочим сказал, что он намедни, в пятницу еще, ходил на Черный ручей за маслятами, и показалось ему, что в землянке кто-то живет. Что-то там как бы дымком попахивает.