– И давно была эта история?
– Весной.
– А сейчас Артур ходит в казино?
– Ходит за компанию. Редко. А если играет, то по маленькой.
– Теперь деликатный вопрос… В каких отношения состоит Артур с Инной?
– Мне кажется, что они друг друга недолюбливают. Но внешне соблюдается полная корректность. Каждый из них зависит от Левы напрямую. Может быть, это просто ревность. Инна вообще не жалует Левушкиных друзей. А впрочем, это только мои домыслы.
Оба поняли, что разговор, окончен. Никсов огляделся. Вокруг стеной стояли сосны с густым подлеском, ветки лощины переплелись над тропинкой, образовав зеленый коридор, в листве осторожно тренькала какая-то пичуга. Нет, Хазарский определенно не вызывал у него доверия. И как ловко вел разговор. Ни одного плохого слова про Пальцева не сказал, и тем не менее сдал его с потрохами.
– Куда это мы зашли? Уже давно пора было повернуть назад.
– Да мы по кругу идем. Неужели не заметили? – беспечно отозвался Хазарский. – Еще триста метров, и выйдем прямо к реке чуть выше косогора.
Только сейчас Никсов заметил в руках Хазарского тонкий полиэтиленовый пакет, до половины наполненный сыроежками и лисичками.
– А вы время зря не теряли, – проворчал он. – Теперь я понимаю, зачем вы меня в лес потащили. А то – акустика, орган…
Хазарский и не думал оправдываться. Он сунул руку в пакет, потряс им и достал со дна замшево-бежевый грибок, величиной не более спичечного коробка. Без всяких очков было видно, что это белый.
– Колосовики пошли, – с нежностью сказал Хазарский.
– Вы с Флором Журавским знакомы?
– А как же! Талантливый художник и хороший человек. Доит моего Левушку, как колхозную Буренку.
– Это в каком смысле?
– А в том смысле, что концептуальное искусство стоит в наше
время больших бабок. А бабки и талант, если он не криминальный и не финансовый, две вещи несовместные, – с тем же веселым напором сказал Хазарский, а потом добавил: – Вы ведь сейчас к Флору пойдете? Я правильно понимаю? Уверен, он сейчас на угоре. Они там из соломы пытаются создавать вечное и нетленное искусство. Так вот, по этой тропочке все прямо и прямо… Выйдете к реке. Там косогор крутой, но преодолимый. Идите вверх по течению и через пять минут попадете в объятия Журавского. А я поброжу здесь еще часок. В деревне, кроме как в лесу пастись, с моей точки зрения, делать совершенно нечего.
– У меня к вам просьба. Кроме Журавского я еще должен поговорить с Марьей Ивановной и, естественно, с Артуром. Да, еще с местным опером надо увидеться. Это займет… – Никсов посмотрел на часы, – думаю, что к пяти часам управлюсь.
– Я понимаю. Вас волнует, как вы доберетесь до Москвы. Я предупрежу Артура, чтобы он вас дождался.
Никсов ходко пошел в указанном направлении. Когда, хватаясь руками за кусты, он спускался по крутому боку оврага к реке, то сказал