– Меня убили, – повторил вслед за ней Лев и потерял сознание.
Глава 11
Фельдшера Макара Ивановича, которого все в округе называли «Ветеринар», кличка у него была такая, Флор привез довольно быстро. Врача Надежду Ивановну на этот раз доставить в Верхний Стан не удалось. Вечером она праздновала свое сорокалетие и теперь пребывала в полной отключке. На этом же банкете находилась в полном составе и кашинская милиция, поэтому заезжать за опером Зыкиным тоже не имело смысла.
Но если бы опер и не назюзюкался в стельку, ему все равно было не суждено попасть в эту ночь в Верхний Стан, потому что Флор о нем просто не вспомнил. Не до того было. Одно дело, когда неведомый труп в деревне нашли, и совсем другое, когда Льва ранили в левую сторону груди. Там же сердце! Врач нужен, а не мент. Фрол даже мысленно запрещал себе говорить слово «убили», хотя на первый взгляд оно так и выходило. Удивительно, если он вообще еще жив.
Но Левушка был не только жив, но и в сознании. Он сидел в том же кресле, прикрытый пледом. Голую грудь его стягивала повязка, через которую проступило кровавое пятно. Вид, конечно, ужасный. Не просто бледный, а серый, глаза испуганные, зрачки суженные, дрожит весь.
– Пуля навылет, – констатировал фельдшер, осмотрев раненого. – Повезло вам, молодой человек. Очень повезло, – и добавил загадочное слово, – средостение.
– Какое еще – средостение? – переспросила Марья Ивановна. – И что значит – повезло, если моего племянника чуть не убили?
– Вот именно – чуть. Несколько миллиметров в сторону, и пиши пропало. Стрелял опытный убийца, хороший стрелок. Метился он точно. Но у вашего племянника при его неспортивном сложении сердце несколько опущено, впрочем, как и все жизненно важные органы. Мышцы дряблые – понимаете?
Лева тихо застонал.
– Больно? – обратился фельдшер к раненому.
– А вы как думаете? – Левины слова не были окрашены никаким эмоциональным оттенком, на злость и негодование у него просто не было сил.
– Плевра не задета, – ласково отозвался фельдшер. – Если бы плевра была задета, вы бы со мной не разговаривали. Вы бы от боли сознание потеряли.
– Он и терял! Только что в себя пришел, – Инна опять начала плакать, вид у нее был совершенно потерянный.
– Да делайте что-нибудь, какого черта! – не выдержал Флор. – Что вы тут разговоры разговариваете?
– При бедности нашей лечебницы я могу сделать только обезболивающий укол анальгина, – спокойно ответил Ветеринар, раскрыл свой чемоданчик и начал готовить шприц. – Можно также сделать новокаин внутривенно, но при угрожающей бледности больного делать это я остерегусь, потому что может рухнуть давление.
Присутствующие с благоговейным вниманием следили, как фельдшер примеривался к Левиной ноге, выискивая удобное место для укола. Он все пытался добраться до ягодиц, но боялся потревожить раненого. Наконец, укол был сделан.
Укладывая шприц в металлический футляр, фельдшер похвалил всех