Таким образом, большую часть времени отец держал Эрла на цепи и пытался заставить его носить намордник. Мать сказала, что Эрл был в депрессии; она нашла старого медведя ужасно погрустневшим. Но отец сказал, что никакая это не депрессия.
– Он просто думает о собаках, – сказал отец. – И он вполне счастлив, что привязан к мотоциклу.
Лето 1940 года отец провел в доме Бейтсов в Дейри, по вечерам развлекая публику в Хэмптон-бич. Он умудрился обучить Эрла новому номеру. Тот назывался «Прием на работу» и позволял сэкономить на покрышках и запчастях для «Индиана».
Отец и Эрл выступали на открытой сцене в Хэмптон-бич. Когда включали огни, Эрл сидел на стуле в человеческом костюме; костюм, радикально перешитый, когда-то принадлежал тренеру Бобу. После того как замирал смех, мой отец появлялся на сцене с бумагой в руке.
– Ваше имя? – спрашивал отец.
– Эрл, – отвечал Эрл.
– Так, понятно, Эрл, – говорил мой отец. – И вы хотите получить работу, Эрл?
– Эрл, – отвечал Эрл.
– Да, я понял, что вас зовут Эрл, но вы хотите получить работу, так? – говорил отец. – Тут вот написано, что вы мало того что не умеете печатать на машинке, да и читать тоже – так у вас еще и с алкоголем проблемы.
– Эрл, – соглашался Эрл.
Из толпы иногда бросали фрукты, но отец хорошо кормил Эрла: это была совсем не та публика, которую он помнил по «Арбутноту».
– Ну, если все, что вы можете сказать, это собственное имя, – говорил отец, – то осмелюсь предположить, что вы или напились нынче вечером, или настолько глупы, что даже одежду сами снять не сможете.
На это Эрл ничего не отвечал.
– Ну? – просил отец. – Давайте посмотрим, сможете ли вы это сделать. Раздевайтесь! Давайте! – И отец выдергивал из-под Эрла стул, а тот делал один или два переворота, которым его научил тренер Боб.
– Так вы умеете делать сальто-мортале, – говорил отец. – Здорово. Одежду, Эрл. Давайте посмотрим, как вы снимаете одежду.
Как-то глупо это со стороны людей: смотреть, как раздевается медведь. Моя мать ненавидела этот номер, она считала, что несправедливо по отношению к медведю заставлять его раздеваться перед шумной грубой толпой. Когда Эрл раздевался, отец обычно помогал ему снять галстук; без посторонней помощи Эрл быстро раздражался и срывал его со своей шеи.
– Да уж, Эрл, не бережете вы свои галстуки, – говорил тогда отец.
Публике в Хэмптон-бич это очень нравилось.
Когда Эрл раздевался, отец говорил:
– Ну, давайте дальше, не останавливайтесь на достигнутом. Снимайте свой медвежий наряд.
– Эрл? – удивлялся Эрл.
– Снимайте свой медвежий костюм, – говорил отец и легонько, чуть-чуть, дергал его за мех.
– Эрл! – рычал Эрл, и публика встревоженно визжала.
– Бог ты мой! Да вы настоящий медведь! – восклицал отец.
– Эрл! –