– Кто знает! – воскликнул Гиффорд. – Что, если боги не видят фазницы между Дьюфией и нами? – обычно Гиффорд пытался избегать слов с буквой «р» прилюдно, но вопрос был отнюдь не праздный. – Скажи им, что ты видел утфом, Тоуп!
Все повернулись к изможденному фермеру, утиравшему лицо куском мешковины, которым он обычно прикрывал голову от солнца.
– Я видел дым на северо-западе, вверх по дороге через долину. Похоже, горел Нэдак.
Повисла зловещая тишина. Мужчины из Нэдака уставились на Тоупа. Потом посыпались вопросы.
– Сколько дыма?
– Когда именно?
– Какого цвета дым?
Голоса звучали один тревожнее другого.
– Дыма было много, причем черного, – ответил Тоуп. – Его и сейчас видно, если взобраться на вершину гряды.
Услышав это, чужаки выбежали вон. Остальные смотрели, как они уходят в обманчиво приятный весенний день.
– Это еще ничего не доказывает, – заверил Дэлвин, но жену притянул ближе к себе и положил руку на голову дочери.
– Похоже, фэйи фешили наказать и их тоже, – протянул Гиффорд. – Что будем делать, если они и к нам пфидут?
– Как это – что будем делать? – спросил Коннигер. – Что мы вообще можем сделать?
На некоторых лицах проступило удивление. Умом Коннигер не блистал никогда, и Персефона догадалась, что вопроса он не понял. Она поднялась, встав на колени.
– Думаю, люди хотят знать, какие шаги ты предпримешь, чтобы не допустить у нас того же, что случилось в Дьюрии и, вероятно, в Нэдаке.
Услышав ее слова, Тресса внимательно посмотрела на Персефону и сжала губы.
– Нечего тут предпринимать, – ответил Коннигер. – С нами такого не случится. Мы-то ни в чем не виноваты.
– Но если фрэй действительно убит… – начал Дэлвин.
– Мы никого не убивали! – оборвал Коннигер, и Тресса ухмыльнулась. – У фрэев нет причин трогать нас. От дьюрийцев вечно одни неприятности. Так им и надо! Получили по заслугам. Навлекли на себя гнев богов. А нам бояться нечего.
– Как насчет нэдаков? – спросил Гиффорд. – Они-то в чем виноваты?
– Про нэдаков мы пока ничего не знаем, – ответил Коннигер, кивнул жене и сел еще прямее.
«Не лучшее начало», – подумала Персефона. Она-то знала не понаслышке, как трудно принять правильное решение, когда все на тебя смотрят. Людям страшно, они ждут твоей поддержки. В такой момент ни в коем случае нельзя оставлять их наедине с размышлениями и тревогами.
– И все же кое-что предпринять мы можем, верно? – спросила Персефона.
Недолго ей удалось молчать и не высовываться. Сколько именно – минут пять? Впрочем, пять минут назад еще не было известно о гибели Дьюрии и Нэдака.
Взгляды заметались между новым вождем и вдовой прежнего правителя.
«Просто скажи “да”. Скажи “конечно”, если другого тебе в голову не приходит, потом спроси меня, когда никто не будет слышать. Только не бросай их в растерянности!»
– Есть