От бытия к никто: потеря идентичности и прогрессизм
При спорности интерпретаций содержательной сущности бытия – материально оно или идеально, актуально или потенциально, его логический смысл выражается вполне четко. Это принцип тождества: А=А, быть значит совпадать с самим собой. Предмет существует если и когда его изменения происходят в границах определенной формы, до момента ее разрушения и превращения в нечто новое, иное. Нечто новое, иное тоже бытие, но для этого предмета, для этой формы, вида, типа, качественного состояния бытия оно – гибель, смерть, ничто. Отказ от парадигмы бытия – это отказ от приоритетности принципа тождества в мышлении и его вытеснение принципом противоречия, когда А≠А и это отношение выражает снятие, отрицание одной формы бытия другой. Принцип противоречия лежит в фундаменте становления, идущего рука об руку с потенциализмом и виртуализмом. В истории философской мысли в борьбе влияний между тождеством и противоречием поворот в пользу последнего принято связывать с диалектикой Гегеля. Но как подчеркивает П. П. Гайденко, до сих пор не осознается, что это был поворот в пользу небытия, «искушение» (дьявольское?) метафизики и религии, вообще классики модернизмом, а потом и нигилизмом. «Устраняя закон тождества, Гегель тем самым по существу полностью пересматривает значение и роль понятия бытие – центрального понятия античной, средневековой и ранней новоевропейской онтологии. Как показал Аристотель, категория бытия органически связана с законом тождества – она стоит и падает вместе с ним… С точки зрения Аристотеля Бог есть чистая актуальность и лишь в качестве такового он является условием возможности всякого конечного существования. Убеждение в том, что актуальное бытие есть предпосылка потенциального, составляет кардинальный принцип античной и средневековой философии: тезис немецкого идеализма о становящемся Боге – специфически новоевропейский».[58]
Критикуя гегельянство и противопоставляя ему философию Вл. Соловьева, автор статьи призывает возвратиться к онтологии и метафизике, без которых нельзя преодолеть нигилизма и отказа человека от самого себя. Актуальный, совершенно оправданный призыв, однако оставаясь в пределах истории философии, последовать ему трудно даже теоретически. Отрицание бытия, как мы видели, зашло гораздо дальше диалектики и гностицизма, а модернизм перерос в пост(гипер)модернизм. Отход от субстанциальности, предметности и онтологии после Нового времени нисколько не приостановился, наоборот, он принял радикальные формы. Все это действительно упирается в ситуацию человека, в изменение его места в мире. Оно всегда, как и мир менялось, но сейчас перемены угрожают ему как носителю бытия определенного качества, превышают его меру. Возникновение нигитологии символизирует