Когда Вейдман, санитар, везший каталку, вкатил ее в левый коридор, какой-то сторож – то ли у него был перерыв, то ли он просто отлынивал от работы – оторвал от губ бутылку кока-колы, посторонился, вытер губы и ткнул пальцем в сторону прикрытого трупа:
– Это не твоя работа, а?
Замечание относилось к Вейдману. Это была дружеская подначка, повторявшаяся изо дня в день игра.
Вейдман тоже не был в этой игре новичком.
– Думаю, ему просто достался несчастливый билет, Джек.
Сторож кивнул, снова прижал к губам горлышко бутылки и сделал очередной глоток.
Какой краткий срок отделяет жизнь от прозекторской, подумала сестра Пенфилд. Всего лишь какой-то час назад это тело под простыней было Джорджем Эндрю Дантоном, живым человеком пятидесяти трех лет, инженером. Она знала все эти подробности из истории болезни, которую держала сейчас под мышкой.
Семья после смерти вела себя точно так же, как и до нее, – солидно, эмоционально, но без истерик, и это облегчило задачу доктора Макмагона попросить разрешение на вскрытие.
– Миссис Дантон, – негромко сказал он, – я понимаю, что в такой момент вам тяжело говорить и думать об этом, но есть кое-что, о чем я хотел бы вас попросить. Речь идет о разрешении на вскрытие тела вашего мужа.
Он продолжал говорить, употребляя невыразительные слова о том, что клиника неуклонно повышает требования к лечению во благо всех больных, что вскрытие позволяет подтвердить врачебный диагноз и извлечь уроки, а значит, улучшить качество помощи для тех, кто обратится за ней в будущем. Но все это возможно только при получении разрешения семьи.
Сын умершего остановил врача и вежливо сказал:
– Мы все понимаем. Мама подпишет бумаги.
Сестра Пенфилд подготовила нужный документ, и вот теперь труп больного Джорджа Эндрю Дантона, пятидесяти трех лет, готов к патологоанатомическому исследованию.
Двери прозекторской открылись.
Когда в помещение ввезли каталку с телом, Джордж Ринни, санитар морга, черный как смоль, поднял голову. Он в это время протирал прозекторский стол.
Вейдман приветствовал Ринни бородатой остротой:
– Принимайте больного на лечение.
Вежливо, как будто он не слышал эту остроту в сотый раз, Ринни обнажил в дежурной улыбке белоснежные зубы и указал на стол:
– Сюда.
Вейдман развернул каталку, установив ее у края стола. Ринни сдернул простыню с обнаженного тела Джорджа Эндрю Дантона и, аккуратно свернув, отдал ее Вейдману. Смерть смертью, но простыню надо вернуть в отделение. С помощью второй простыни, на которой лежало тело, мужчины перетянули его на стол.
Джордж