А всё это – дерево – на которое так богата наша огромная страна; и вся эта планета – не многим меньше нашей страны. Оно пережило десятки лет роста и миллионы лет истории своего вида – и только для того, чтобы оказаться на конвейере лесопилки, превращаясь в три-четыре-пять тонн бумаги.
И все эти жертвы ради одного: чтобы я держал в руках этот лист и вставлял его в свою печатную машинку. Этот лист – один из ста миллиарда себе подобных. Его одного я взял для себя – случайно – из огромной пачки, не дав испачкать его чужому перу. И только на нём одном я написал:
«Список членов православной общины церкви имени святого Георгия».
Я окрестил храм, который мне суждено было построить – именем своего святого, имя которого я узнал в армянском городке, затерянном где-то далеко в горах.
Ничего из этого – было бы невозможным без этого листа – созданного таким же как и сто миллиардов ему подобных. Но исполнить своё предназначение – стать списком членов моей общины – суждено было только ему одному. С самого начало – всё вело именно к этому. Дерево – погибло для того, чтобы был создан этот лист – чтобы мне было на чём писать и с чего начинать свой длинный путь. Только он – мог мне в этом помочь.
Я сам – как и этот лист; мало чем я отличаюсь от миллионов своих сородичей. Моя идея, моя борьба – каждый справился бы с этим; но превратить это в действительность – могу лишь только я. Капли в море – все одинаковы; и каждая – уникальна. Переплетающиеся судьбы – как единицы – схожи и уникальны. Моя церковь – одна из миллионов – одна такая на всей планете. Никогда ещё мне не приходилось видеть себя таким мелким; и таким значимым; таким одиноким
Глава 10
Великий Луг
В местах, кажущимися нам удивительными – порой обитают самые обычные люди; а места, к которым мы давно привыкли – никогда не перестают удивлять необычными личностями.
Как-то в перерыве между занятиями: я завязал разговор с одним учёным историком, знавшем о нашем родном крае, наверное, больше, чем с ним вообще могло произойти. Этот историк – будто видел рождение и смерть каждого дома, который когда-либо стоял на этой горькой земле.
В ходе нашей дружеской перебранки, я будто бы невзначай, решил свести разговор в совсем иное русло, упомянув тот факт, что на правом берегу раньше: стояло множество церквей. А теперь: только одна.
– На самом деле, на правом берегу никогда не было много достойных церквей – даже мне на ум приходит меньше, чем у тебя пальцев на руке, – покачал он головой, – разве что, одна – та, что стояла раньше на Великом Лугу – отличная была церковь. Но сам знаешь, что её как и множества других полвека назад – не стало.
– Интересно. На Великом Лугу, говоришь, была раньше церковь?
– Именно там.
– Это ведь совсем недалеко от Правобережного кладбища?
– Всё верно говоришь.
А