Вот поэтому и любой союз будет тогда только истинным, когда в нем есть именно такая любовь. Она может быть более сильной или менее сильной, но она должна быть. Испытания жизни проверяют наличие этой любви и проявляют ее силу.
Поэтому и брак прежде всего есть союз любящих сердец. И если ожесточается человек, только тогда этот союз может разрушиться. Почему и сказано: По жестосердию вашему написа вам заповедь сию. Жестосердие – это жестокость.
Таким образом, сегодняшнее Евангелие ясно отвечает на вопрос о том, можно ли разводиться или нельзя. Нельзя! Правда, есть еще слова в другом месте: нельзя, кроме греха прелюбодеяния. То есть когда одна половина оставляет семью добровольно, тогда вторая половина имеет право (это не значит, что она должна, но как бы имеет право) устраивать свою жизнь. Но опять: если уж так получилось, значит, где-то что-то было не так сделано. Значит, прежде всего нужно каяться. Каяться и просить воли Божией.
Ибо, если уже брак не получился, может быть, и вообще не семейный путь должно выбрать человеку? Но это ведомо одному Богу. И поэтому есть такое изречение: «Когда Небо молчит, не надо ничего предпринимать». В таких ситуациях, в таких обстоятельствах нужно опять же молиться и просить вразумления свыше, чтобы Господь засвидетельствовал, каким путем дальше идти. Есть такое правило благочестивое – молиться и просить воли Божией. И Господь покажет.
Или же нужно, укрепив любовь, потерпеть. И уже бороться за душу. Потому что большей частью грех-то ведь совершается телом, а не душой. И если это – истинное чувство, то оно не обязательно должно быть связано с земной стороной. Как говорят старцы, чувство свято, а увлечение, как правило, греховно. Поэтому чувство – это одно, а поведение физическое, телесное – это другое. Телесная привязанность тоже бывает, но она временна, преходяща.
Это, кстати, очень наглядно показал Александр Сергеевич Пушкин в литературном примере. Когда Онегин прибегает к уже вышедшей замуж Татьяне, она ему говорит:
Я вас люблю (к чему лукавить?),
Но я другому отдана;
Я буду век ему верна.
Это пример, данный нам светским человеком, но который, видимо, прекрасно знал и Евангелие, и Библию – многие вещи знал. Почему он и создал такой литературный образ, как некий образец сочетания чувства и поведения. То есть речь здесь идет о том, что брак – это неприкосновенное, это святое.
Бывает, конечно, когда превращают жительство в браке в просто сожительство. Но это уже как раз то, о чем сказано: мерзость запустения, стояща на месте святе (Мф. 24, 15). То есть там, где должно быть святое и неприкосновенное, – там одна только плоть, одни только плотские вещи. Тогда уже брака, собственно, как такового почти и нет.
Святитель Иоанн Златоуст