Ты смотришь, точно девочка из книжки
О беззаботном пионерском лете
И каждый волосок короткой стрижки
Сияет в нимбе контрового света.
Нам слов давно не нужно для беседы.
Молчание не кажется нам пыткой.
Мы видим, как я превращаюсь в деда,
Согретого во сне твоей улыбкой.
Мы бродим по сверкающей аллее
Тем августом, с конфетами в кармане.
Я лишь с тобою быть собой умею
И, засыпая, снова жду свиданья.
«Говорят, что депрессия муза поэта…»
Говорят, что депрессия муза поэта,
Что она пожирает, как летний пожар.
Суицид для поэта – извечная рента
За его роковой поэтический дар.
Этот образ трагический мил и понятен.
Все влезают в него, кому это не лень.
Говорят, что нет света без тени и пятен,
Что поэт вопреки, и по жизни мишень.
Я не спорю теперь с тем, что пишут газеты,
Что поэт это знамя, ведущее в бой,
Но из тех, примелькавшихся модных поэтов
Не припомню, чтоб кто-то покончил с собой.
Андрей Бондарь
Москва
Храм поэзии
Не можем мы звучать из утюга,
Поэзия – столь сложная наука
Не вычислить нам своего врага,
А рядом он – ведь это просто скука!
Нам надобно минутку улучить,
Прочесть стихи с разглаженных страниц
Поэту ведь, как всем, не просто жить
В полет пуская стихотворных птиц
Скучаем мы, хотя во весь опор
К нам рвутся гаджеты и «лайки»
А мы с тобою до сих пор
Поэзию лишь чтим души хозяйкой.
Поэзия – она как Храмы встарь,
Пропащие где отпевают души
Поэзию кладем мы на алтарь,
Хотя у большинства в ушах – беруши.
Две сосны
На склоне у обрыва
Стояли две сосны
Одна ждала прилива
Другая же – весны
Одна металась в жажде
Иголками молясь
Другой же все неважно
Зимою спится всласть
Ту, что засохла, дятел
Всю выдолбил внутри
Над ней, как над распятьем,
Кружили сизари
Сестра засохла в осень,
Сил не было терпеть
В иголках пряча проседь
На склоне лет гореть
Срубил ее колхозник
Под зиму в аккурат
И в топке паровозной
Дровишки лишь горят
Далекая жизнь
В Галактике есть множество планет
До них не долетает Солнца свет
И не доходит свет до них совсем!
В опроверженье многих теорем
И если есть на тех планетах Жизнь
Я попрошу: ты крепче там держись!
Родится где-нибудь сверхновая звезда
Освещена ты будешь ею навсегда
Ну а пока царят там хлад и тьма
Побудь ты,