– Ты видел? – тихо спросила она.
– Разумеется, видел. Разве ты можешь скрыть что-нибудь от меня? Ты должна помнить, что мне все известно. И не забывай, верховному королю тоже.
Она сидела недвижно и с виду совершенно спокойно, не считая торопливого биения пульса на горле под сливочной кожей. Сумел ли я внушить ей, что меня по-прежнему следует страшиться? Ведь она не знает, что Линд доверилась мне, и, уж конечно, не помнит никакого Бельтана. Хотя ожерелье, которое он для нее смастерил, сейчас дрожало и переливалось у нее на шее. Она сглотнула и сказала тоненьким голоском, едва слышным в шуме пира:
– В таком случае тебе должно быть известно, что я уберегла его от Лота, однако где он теперь, не знаю. Или ты можешь мне это сообщить?
– И ты полагаешь, что я тебе поверю?
– Должен поверить, ведь это правда. Я не знаю, где он. – Она повернулась, взглянула мне прямо в лицо. – А ты знаешь?
Я не ответил. Только улыбнулся, поднял кубок и отпил из него. Но и не глядя на нее, я услышал, ощутил ее вздох облегчения и, похолодев, подумал: неужели я промахнулся?
– Если б я и знала, – продолжала она, – я бы все равно не могла держать его при себе, раз он как две капли воды похож на своего отца. – Она выпила вино, поставила кубок и откинулась назад, сложив руки под животом, так что обозначилась ее беременность. И посмотрела на меня с улыбкой, в которой были злорадство и ненависть, но ни тени страха. – А раз так, волшебник Мерлин, ты уж лучше предскажи будущее вот этому моему отпрыску, коли не знаешь ничего о том. Будет ли у меня опять сын взамен того, которого я лишилась?
– Несомненно, – коротко ответил я, и она в голос рассмеялась:
– Очень рада. Девочки мне ни к чему.
Взгляд ее скользнул к новобрачной, неподвижно и прямо сидевшей подле Урбгена. Жених выпил много вина, темно-красным румянцем разлившегося по его лицу, но не утратил величавого достоинства, хоть и клонился к своей молодой жене, лаская ее глазами. Моргауза, посмотрев на них, презрительно сказала:
– Моя маленькая сестрица обзавелась наконец своим королем. А заодно и королевством, и стольным городом, и широкими землями. Только он не молод, под пятьдесят, и имеет уже сыновей… – Она огладила ладонью свой живот. – Лот, может, и вспыльчивый глупец, как ты его обозвал, но по крайней мере он мужчина.
Это была приманка, но я ее не схватил и не попался на крючок. А только спросил:
– Где же он сейчас, что не смог прибыть на королевскую свадьбу?
К моему удивлению, она ответила вполне миролюбиво, как видно оставив зловредную игру. Лот, оказывается, уехал с Уриеном, мужем его сестры, в Нортумбрию, где под их началом достраивался Черный вал. Я уже писал о нем раньше. Он тянется вглубь от берега Северного моря и предназначен для обороны от набегов с северо-востока. Обо всем этом Моргауза толковала со знанием дела, и я поневоле заслушался.